новостной сайт о событиях в курдском регионе

Infernoarm.livejournal.com   Hayk Balanyan Перепетии амяно-турецкого Протокольного противостояния натолкнулись наконец на более старую схватку: Резолюцию Конгресса США о Геноциде. По большому счету мало кто ожидал ее принятия и как это было уже до этого, сценарий был расписан и отработан. Предполагается, что США выбьют из Турции очередную порцию уступок в разных сферах, а сама Резолюция будет благополучно отложена до следующего этапа давления на Турцию. Конгрессмены финансируемые обоими сторонами довольны, лоббситские конторы тоже, в накладе остаются, как обычно турки, вынужденные в очередной раз уступать давлению Вашингтона и делать уступки США, и разочарованные армяне.

По большому счету, логичный выход из такой повторяющейся вновь и вновь ситуации видится для всех сторон в прямых переговорах Армянского мира и Турции по всей повестке армянско-турецкой проблематики, но и тут возникает вопрос признания Геноцида.
Простым решением для турок со стороны видится признание Геноцида, с упоминанием проведенного Ататюрком суда над непосредственными организаторами Геноцида-младотурками, формальные извинения, отказ от териториальных компенсаций и “великодушное” предложение начать все с нуля и быть добрыми соседями. Кажется, что после такого признания плюсов у Анкары будет больше, чем минусов, а требования финансовых и территориальных компенсаций будут отложены в долгий ящик и вряд ли материализируются. Более того, турецкая экономика получит все возможности для поглощения армянской, а учитывая политический уровень руководства в Ереване Републиканская партия станет “крышей” турецких финансовых интересов, Ереван будет вторым Баку, космополитичным городом с смешанными браками, а весь процесс в европейско-толерантной форме будет похоронен самими армянами, армянской элитой лавочников. Но турки жестко и однозначно отказываются идти по этому, казалось бы, перспективному пути.

Проблема заключается в том, что туркам нужно, чтоб армяне сами отказались от Геноцида, от всех требований, так же как армянам нужно, чтоб турки, именно турки сами признали Геноцид.
Пока жив хоть один армянин, проблема территорий и компенсаций остается, пусть и в туманной перспективе. Соответственно, необходимо или убить всех армян, что невозможно, или заставить армян самих отказаться от памяти Геноцида, отказаться быть армянами, стать кастратами-общечеловеками.
Невозможно переварить Армению, сделать вилайетом, экономическим, культурным, ценностным, если народ не побежден, несмотря на Геноцид. Соответственно для турок армянская политика, это прежде всего попытка изменения армянской идентичности к безопасному для них гомеостазу.

Вторым и гораздо более важным аргументом отказа от признания Геноцида является уже стремление любой ценой сохранить свою, турецкую идентичность. Турция есть многовековая Империя, и Кемализм и Нео-Исламизм предполагают сохранение унитарной Турции и жесткое подавление нетурецкого населения. В этом плане переход от военного социализма Ататюрка с жестким подавлением национальных меньшинств, составляющих треть населения страны, к либеральному Исламу, призванному вновь спаять расшатанный было остов-мера своевременная, но еще более опасная для непосредственных соседей Турции.

Если кемализм предполагал самоизоляцию Турции, своеобразное турецкое “сосредоточение” и лозунг: “Все граждане Турции-турки” предполагал, что не граждане- не турки, то идеология неоосманизма(либерального Ислама) имеет однозначный экспансионистский характер.

Самоизоляция Кемализма являлась по сути стратегической обороной и исходила из понимания, что мощи турок едва хватает лишь на проекцию могущества на нынешнюю территорию Турции, а выход за границы этой территории может и подорвать силы старой империи.
С экономическим и демографическим ростом Турции ситуация изменилась, и Турция обладает избыточным могуществом, которое и пытается проецировать на сопредельные территории. Такой внутренний же рост совпал с драматическими изменениями в регионе, важнейшим из которых стало создание по сути независимого Курдистана в Ираке.
Выбор экспансиониостской идеологии и есть по сути доктрина Давудоглу “ноль проблем с соседями”, которая должна обеспечить территориальную целостность и монолитность Турции на дальних рубежах, и соответственно исходит из понимания, что без эффективного и комплексного контроля периметра границ невозможно контролировать национально-освободительные процессы внутри.

Такая политика предполагает имперскую идентичность, а комплекс вины, покаяние и прочие сантименты непременно вызывают непреодолимый диссонанс между осознанным турецким Я и имперским проектом.
Турки разно или поздно откроют границы, теоретически возможно, что вернут церкви, определенные земельные участки землевладельцам, выплатят компенсации на общедемократических правах, но Геноцид не признают.

И признают Геноцид лишь тогда и только тогда, когда похоронят имперский проект и начнут строить другое государство: обычное и национальное.

Таким образом гипотетическое признание Геноцида армян есть фактор дезинтерграции турецкой имперской идентичности и внутреннего имперского консенсуса турецкой элиты(вне зависимости от партийных позиций), которые важнее соображений экономических интересов, а политические интересы прежде всего формализированы как высшие идеи сохранения идентичности и внутреннего консенсуса.

Резюмируя, можно отметить, что дальнейшая реформация: либерализация и демократизация турецкого общества натолкнулась на внутреннее сопротивление имперской идентичности, которое при альтернативе Империя или демократизация выбирает свой курс “суверенной демократии” даже в ущерб экономическим преференциям полноправного членства в Евросоюзе.
Внутреннее развитие Турции, исключительный экономический и военный рост сопровождаемый демократизацией и либерализацией привел к парадоксальному результату: кризису турецкой имперской идентичности и развалом внутреннего консенсуса. Дальнейшее социальное-политическое развитие актуализирует проблематику идентичности для не турок Турции и соответственно поиск модуса спаяния многонациональной страны без этнической федерализации.

Таким выходом стал Нео-Османизм, идеология либерального Ислама, которая и может доработать по новому имперскую идентичность вне этничности и обеспечить элитный консенсус по внутренней и внешней политике.
В тоже время, небывалый рост мощи Турции, ситуация в регионе и выбор экспансионистского внешнеполитического курса выявили, что Турция в целом уже малоконтролируема Западом, в частности Вашингтоном. Старые механизмы внешнеполитического паритета и проамериканского Ген.Штаба Турции не эффективны, и более того, Вашингтон поддерживает казалось бы неприемлемых исламистов против старых друзей-военных.

С осознанием этого факта эрозии механизмов контроля Турции в значительной мере и связана новая политика США в отношении Турции, как ответ на новую политику Турции.

Проблема контроля Турции со стороны США исходит из понимания ценностной парадигмы турецкого общества и основана на двух составляющих:
-возможностей внутренней реформации турецкого общества
-технологических связей Турции с внешним окружением
Комплесное проектирование англосаксами будущего Турции сочетает оба подхода и предполагает решение следующих задач:
1. формирования идеологии внутренней реформации Турции сопряженной с задачей контроля Турции англосаксами
2. обеспечение внешнеполитического периметра Турции для контроля Турции
3. увязка внутренней проблематики Турции с внешними акторами, сопрежение реформации в требуемом ключе с соседними государствами

В этом плане необходимо учесть, что сдерживающие рост и мощь Турции традиционные соперники Турции Иран, Ирак, Сирия и Россия благодаря новой политики Давудоглу на данный момент не выполняют функции сдерживания Анкары и следовательно обьективно возникла потребность поиска новых сдерживающих акторов.

Исходя из выделенных задач проблема контроля Турции решаема дальнейшей либерализацией и в дальнейшем федерализацией (конфедеразитация) Турции. Конфедеразитация Турции в данном случае не предполагает юридически оформленных междунардных структур, а лишь представляет из себя новый формат внешнеполитического сдерживания с концептуальным воздействием на внутреннее “Я” Турции, а периметр Турции проектируется, как прямое продолжение внутритурецких проблем реформации, такой своеобразный план анти-Давудоглу. В перспективе же такой формат вновь оформленной Турции с периферией будет являть собой контролируемый и безопасный блок с вполне формализованной структурой и статусом.

Другой вопрос, что внутреннее административное так или иначе расчленение, фрагментация или реформирование Турции проблематично, но ничто не мешает сделать Турцию конфедерацией включив (добавив) ее же в Конфедерацию соседей, кои и будут выполнять функции контроля (квази-Евросоюз). При такой постановке проблемы члены конфедерации поневоле становятся полноправными членами внутритурецкой политики, формируется своеобразная внутриполитическая система сдержек и противовесов не допускающих возврата к туркизму или любой другой форме турецкого империализма, и в тоже время модусом существования такой системы взаимного вынужденного контроля будет внеэтничная либерализация по аналогии с Евросоюзом. Такая метасистема позволит преодолеть проблему внутритурецкого сопротивления концептуальной реформации вне инерции прошлого, т.е. предлагается взять турецкий институт в более широкий контекст.

Составные части такой будущей конфедерации в принципе готовы: это Иракский Курдистан, Грузия и в перспективе Армения. Такая политическая конфигурация- троянский конь для турецкого национализма, но нюансом является приоретет консолидации. Для проектантов из Вашингтона ключевым моментом такой доктрины сверх-большой Турции является четкое осознания наследования исторических проблем в мета-систему, в больший контекст, а следовательно приоритетом является установление открытых связей и формирование новой системы “Большой Турции”, которая уже не будет собственно Турцией-империей.

В турецкой же версии экспансии и разрешения исторических проблем по-турецки и последующее установление вассальной зависимости с национальными окраинами по периметру границ делает Турцию полноценной империей. Есть четкое понимание турецкого истеблишмента, что внутренний консенсус Турции и территориальная целостность империи пролегает через контроль Армении и Иракского Курдистана, проще говоря, чтоб контролировать собственных курдов Турции необходимо контролировать курдов Иракского Курдистана и чтобы контролировать армянский вопрос в Европе необходимо подкупить элиту лавочников в Ереване. Таким образом инстинкт самосохранения Турции также толкает ее к внешнеполитической экспансии, в турецкой версии к статусу контроля периметра границ, в англосаксонской версии же к проблеме контроля Турции.
Можно предположить, что предполагаемый вывод американской армии из Ирака и создание Иракского Курдистана, далее установление армяно-турецких экономических, социальных и политических отношений и их жесткая увязка с внутритурецкой повесткой будут катализатором внутреннего контроля турецкого общества и его реформации от империи к федерализации и либерализации. В такой постановке проблемы и курдов и турков Турции будут контролировать Вашингтон и Брюссель. Предполагаемый турками контроль Иракского Курдистана обернется контролем Турции спонсорами новой Большой Турции. А учитывая все более учащающиеся намеки о перспективе вступления Армении и Грузии в Европейский Союз(надо полагать раньше Турции) Брюссель и Вашингтон намертво закроют возможности монопольной экспансии турок на Кавказ.
В конкретном случае Армении и Грузии функциональность этих стран в новом проекте внутри и внешнеполитического сдерживания и реформации Турции является христианская религия, создающая для Турции проблему нового дискурса вне либерального Ислама, а значит и отвергающая исламскую идеология Нео-Османизма.

Резюмируя, можно заключить, что при гарантированном внешнем вмешательстве Запада Турция не будет обладать достаточной мощью для проекции могущества на конфедеративные окраины, и тогда влияние пойдет по реверсному направлению, от Курдистана, Грузии и Армении к Турции.
Такая формально монолитная, а по сути и в дальнейшем разделенная, фрагментированная Турция уже удобоварима и для приема в Евросоюз и для форсированной внутренней реформации и подчинения планам Вашингтона.
Естественно такой план обьединил имперскую Турцию с Россией, которая увидела для себя шанс оторвать Анкару от Западного мира, и ратификация Набукко не разрешит главную заботу Вашингтона, проблему внутреннего контроля, смену турецкой идентичности и слом духа самурая (янычара). Чем теснее союз Анкары и Москвы, тем жестче будет позиция Вашингтона в планах реформации региона.

Тут надо отметить, что как военный социализм Ататюрка был разрушен либеральным Исламом, так же и либеральный Ислам будет разрушен социалистическим интернационализмом духа Единой Европы и проект лишь в начале пути.
На этом пути Ислам выступает на первоначальном этапе, как модус разрушения старой Империи и военного сословия, но Ислам как универсальная идеология экспансии лишь законсервирует турецкий империализм в другой форме, поэтому следующим этапом разработки Турции будет усиление социал-демократических и социалистических сил, имеющих возможность связать многонациональный конгломерат проекта большой Турции вне Ислама и вне национализма.
В этом причина поддержки исламистов Вашингтоном, которые в стремлении к расширению Империи получат лишь свой мягкий Вьетнам.

Армения в этой игре вне зависимости от своей нынешней роли и понимания ситуации лишь один из элементов троянского подарка Турции, призванный в долгосрочном процессе реформирования оной выполнять роль внутреннего, а не внешнего медиатра внутритурецких процессов и в такой связке, также как и все участники эксперимента, потеряет существующую национальную идентичность. Нерешенная проблема Геноцида есть гарантия функциональной пригодности Армении к реформации Турции изнутри и сдерживанию извне и будет вымучена лишь тогда, когда турецкий национализм и империализм будет побежден внутри Турции.

У Еревана пока время есть и к моменту вывода американских войск из Ирака армянская элита должна лишь определить для себя предполагаемую функцию в реформируемом Ближнем Востоке, тем более что противником проекта Большой Турции является сама Турция, а в случае провала реформации турецкой имперской идентичности с стажем в 600 лет Западу придется реформировать саму турецкую империю.