Ситуация в Сирии, которая еще в начале апреля казалась противникам режима Башара Асада перспективной, а уход президента Асада скорым, постепенно входит в русло долговременного урегулирования.
Это сложный процесс, и пока нет понимания, как примирить враждующие стороны. Сирийская оппозиция намерена игнорировать все шаги, предпринимаемые властью: она не приняла участия в референдуме по конституции, сейчас она отказывается от участия в парламентских выборах. Трудно сказать, является ли тактика бойкота правильной, поскольку она означает, что стороны не могут найти точку старта для примирения. Возможно, что примирения не будет, поскольку в личном плане оппозиция представлена людьми, которые в отношениях с властью прошли точку возврата к компромиссу. Это относится и к организациям оппозиции. Трудно представить, что в государстве могут открыто, на законных основаниях существовать силы, которые ставят перед собой задачу насильственного свержения существующей власти, а отказаться от этой задачи многим нынешним оппозиционерам значит предать себя и цели своей борьбы. Либо одни, либо другие.
Надолго или нет, но сейчас победит кто-то один. Власть, видимо, останется у Асада. Срок, который потребуется для "полицейской" зачистки очагов сопротивления, может быть весьма продолжительным. Идеально, если бы на весь этот период здесь присутствовали наблюдатели ООН, действовали другие структуры этой организации, которые реально могут сделать этот процесс менее жестким, менее кровопролитным.
Само нынешнее умиротворение сторон – это, безусловно, операция уже по защите режима. Возможно, предполагалось попытаться обособить буферные или иные защищенные от правительственных войск зоны, где повстанцы могут начать налаживать свою параллельную жизнь и свою инфраструктуру для дальнейшей борьбы. Но в сирийском варианте, если судить по ожесточенности, с которой идут операции в Хомсе и Хаме, последний вариант не пройдет.
Ситуация в Сирии нелегкая, но не стоит представлять дело так, что такие ситуации – это исключительно ближневосточный вариант развития событий. Даже в демократической Великобритании, имевшей в распоряжении все средства манипулирования (от кнута до пряника), несколько десятков лет обуздывали ирландское сопротивление, которое имело мощное вооруженное крыло. Умиротворение Северной Ирландии затянулось на десятилетия. В Сирии также не стоит ожидать скорого завершения событий. Это на десятки лет.
В любом случае важно то, что Запад не пошел (не решился) на открытую вооруженную агрессию, частично был остановлен Россией и Китаем, заблокировавшими ливийский сценарий, а очень пестрая по своей природе оппозиция, естественно, не обладает силами для принципиального изменения ситуации в стране, да и не может заручиться должной поддержкой на Западе.
Безусловно, радоваться слабости, разношерстности оппозиции не приходится: это мешает ей оказать необходимое давление и на власть, но и хаотический слом авторитарного режима с уже хорошо известными по Ираку последствиями, т.е. разгулом Аль-Каиды и других суннитских и шиитских радикальных групп – не лучшая перспектива, чтобы ей радоваться.
Безусловно, что Совбез ООН, как и ЛАГ должны сформулировать новые планы трансформации Сирии, которые придут вслед за планом Кофи Анана. Но принуждение к демократии должно быть мирным, ООН сейчас, а не как в Ираке, где это произошло после свержения режима Саддама Хусейна, грубо говоря в обозе оккупационной армии, и кончилось плохо, в том числе для ООН, должна прийти в Сирию максимально большими силами. Россия и Китай, думаю, не будут возражать против этого.
Сейчас, когда несколько спала вооруженная борьба, время усилить тенденцию, которая уже наметилась в увеличении численности международных наблюдателей, чтобы открыть Сирию для международных миротворческих усилий, но параллельно нужно добиваться отказа сирийской преимущественно зарубежной оппозиции от силовой борьбы, даже если это приведет к смене одних ее лидеров другими. Нужны альтернативные лидеры, которые по своим политическим позициям могут вести политическую борьбу в самой Сирии, иначе внутриполитический диалог не получится. Бойкот оппозицией предстоящих выборов в парламент, в отношении которых не может быть иллюзий, тем не менее, блокирует появление внутренней оппозиции, какой бы номинальной, малочисленной она бы ни была вначале.
Миротворческие действия, хотя потребуют много больше времени, чем вооруженное вторжение, в конечном итоге, они будут более щадящим вариантом развития событий для страны, прежде всего, для ее народа. Вооруженное вторжение вообще не решение, поскольку оно требует затем десятка лет оккупации, чтобы хоть как-то загасить открытые очаги насилия (типа Фалуджи).
Возможно, что на выборе текущей стратегии в Сирии сильно сказались побочные временные факторы – избирательные кампании в США и Франции, где оба президента рискуют не переизбраться, поэтому они предпочли не обострять, по крайней мере, на время ситуацию на Ближнем Востоке. Возможно, что ситуация в любой момент вновь обострится. Многие, по-прежнему, предсказывают скорую вспышку войны на Ближнем Востоке, которая, если случится, действительно может существенно изменить его политическую карту, но ее гуманитарные последствия будут катастрофическими. Стоит посмотреть на десятки тысяч погибших в иракских конфликтах на конфессиональной почве уже после свержения Саддама при присутствии в стране оккупационной армии, которая пыталась контролировать ситуацию (правда, в конечном итоге, была вынуждена пойти НАТО, чтобы использовать одних иракцев против других), чтобы отдать предпочтение мирному разрешению проблем в этом регионе.