regnum.ru Приведение межгосударственных отношений Армении и Турции к минимальному цивилизованному уровню неизбежно. И уже не зависит ни от судьбы Нагорного Карабаха, ни от признания или непризнания официальной Турцией факта геноцида армян в Османской империи.
Обретение независимости иракским Курдистаном также неизбежно - независимо от того, сколь далеко идущие планы связывают с этой независимостью США для наполнения газопровода NABUCCO или для "курдского сдерживания" Турции, Ирана, Сирии и вообще арабского мира. И сколь велико будет их внешнее сопротивление.
Блокада турецко-армянской границы будет снята, армянский транзит получит прямой выход на Балканы и в Средиземное море.
Независимый Курдистан - богатый ресурсами, но с небольшим демографическим потенциалом (в рамках нынешнего Ирака - от 4 до 7 млн. человек), станет новым "непотопляемым авианосцем" США. За границами нового государства останется около 30 миллионов курдов - в Турции, Иране, Сирии и Закавказье.
Значит ли это, что экономические последствия взаимного открытия границ и рынков между Турцией и Арменией просчитаны и признаны бесконфликтными? Что в адрес лоббистов этого в Вашингтоне завтра можно будет выставить сч¸т на гарантийное обслуживание этих последствий?
Значит ли, что, созданный политической волей США, Курдистан свед¸т государственную волю своего народа к обслуживанию их интересов?
Напротив: последствия деблокирования границы в Армении просчитаны плохо, а Курдистан станет самостоятельным игроком - на Большом Ближнем Востоке и на Большом Кавказе.
Теперь, когда Россия далеко, а в этой части континента на наших глазах происходит регенерация пространств Османской и Персидской империй, вступающие в межгосударственный диалог с Турцией Армения и Курдистан - исторически беспрецедентные новости. К таким новостям империи традиционно более готовы, чем национальные государства.
Турция вед¸т дело к созданию на территории страны курдской автономии, которая будет территориально непосредственно примыкать к независимому Курдистану. Перед Стамбулом стоит понятная геополитическая задача: управлять неизбежным - сдержать будущий ирредентизм - соединение курдских этнографических земель вокруг их нового государственного ядра. Несомненно, что в качестве одного из таковых факторов сдерживания Стамбул может рассматривать символическую деловую экспансию Армении на западные (курдские) территории страны, прямо эксплуатируя историческую "вражду" между армянами и курдами, ставшими в Западной Армении соучастниками геноцида.
Но в Турции и Курдистане есть гораздо более масштабная надежда на то, что разрыва с автономизирующимися курдами удастся избежать пут¸м решительной и равноправной интеграции независимого Курдистана в конфедерацию с Турцией, которая сохранит субъектность курдской автономии, государственность Курдистана - и сво¸ неоспоримое политическое, военное и экономическое лидерство в регионе, "достроенной" в постимперских пределах.
Очевидно, что такая конфедерация не только увеличит историческую изоляцию Армении - даже при открытых границах во все стороны света, но резко нарушит равновесие между Турцией и Ираном. Очевидно также, что главными жертвами того, как Иран будет восстанавливать равновесие с османской конфедерацией, гарантируя себя от курдской опасности и расширяя себе оперативный простор, станут Армения, Азербайджан и Туркмения. Армения будет обречена превратиться в столь неприятный для е¸ общественного сознания "форпост" - теперь уже Ирана. Азербайджану прид¸тся смириться с утратой Нагорного Карабаха, входящего в зону иранских интересов. Туркмении суждено будет подчинить свою "нейтральную многовекторность" ближайшему Ирану и дальнему Китаю.
В таких условиях открытая граница Армении с Турцией создаст избыточный материал для художественной и политической литературы о противоборстве на е¸ территории турецкой агентуры с иранской. Тыл Нагорного Карабаха будет обнаж¸н и, страшно сказать, во вс¸ большей степени гарантирован Тегераном.
И самое главное: в десятки раз превосходящая армянские экономику и потребительский рынок - турецкие экономика и рынок при открытой границе просто и быстро подавят, монополизируют потребительскую инфраструктуру Армении, уничтожив местный мелкий и средний бизнес, подчинив или замкнув в административных заповедниках бизнес крупный.
Как много раз говорилось, изменения конца ХХ - начала XXI века на политической карте региона обнажают старые, имперские конфликты и мозаики, вновь прокладывают естественные границы не глобального, а континентального имперского влияния, сложившегося в течение столетий войн, переселений и ассимиляций. Вновь проступают комплексы XIX века: национализма, протекционизма, милитаризма. Но одного только признания этой новой реальности - явно недостаточно.
Главное отличие современности от этого нового издания архаики - новые национальные государства, в том числе - на новом Большом Кавказе. И чтобы попросту не исчезнуть из географии, им следует не только идти в фарватере внешних, глобальных "урегулирований", но и строить свою национальную судьбу, исходя из балансов и противовесов внутри региона.
Россия, в 2000-е годы боровшаяся против враждебного "санитарного кордона" вокруг е¸ границ, который выстраивали глобальные игроки, нашла выход в перемещении "линии фронта" подальше от национальной территории, в фрагментации "кордона", диверсификации региональных систем безопасности, разрушении агрессивных коалиций, пытавшихся действовать непосредственно у е¸ границ. Интересы континентальной безопасности требуют от России новых эшелонов стабильности: вслед за Белоруссией и Молдавией она теперь должна сфокусироваться на Польше и Румынии, вслед за Абхазией и Южной Осетией - на Турции и Курдистане. Исторические связи России с курдскими национальными элитами - правящей и оппозиционной - сейчас гораздо важнее советских мемуаров об особых отношениях Брежнева с арабскими "интернационалистами". Ложная "геополитическая ответственность" за наследников Саддама Хусейна не должна останавливать Россию в осознании справедливости борьбы курдов за сво¸ государство.
Установление особых политических связей с Курдистаном, готовность к немедленному признанию его независимости после е¸ провозглашения - обязанность России. Обязанность - и в контексте е¸ отношений с Турцией, Сирией и Ираном: именно для качества этих отношений Москве важно иметь собственный, независимый диалог с курдистанскими властями и обществом, чтобы понимать возможности Турции и Ирана.
Независимая государственность курдов, также в сво¸ время переживших от турецких властей акты геноцида (и их подчин¸нная роль в несомненном преступлении 1915 года), позволяют и Армении отнестись к задаче исторического примирения с курдами-мусульманами не только с общественно-научных позиций, но и точки зрения государственных интересов.
Новый диалог Армении с Турцией делает армянство непременным участником будущих процессов в Турции, включая турецкую "демократическую инициативу" по обеспечению автономных прав курдов. Но сегодня это участие ещ¸ вариативно: оно может либо свестись к малоприятному превращению армян в "фактор сдерживания" турецких курдов, либо, напротив, придать им дополнительные возможности в случае "исторического примирения".
Прямой диалог Армении с Курдистаном крайне необходим ей и для того, чтобы не превратиться в объект реализации Ираном его законных опасений курдского ирредентизма. Как известно, опасения государств тем сильнее, чем меньше их элиты имеют подлинной информации о намерениях соседей. Сопоставимый государственный масштаб Армении и будущего независимого Курдистана делает их естественными партн¸рами на пространстве (не "шахматной доске"!) Большого Кавказа - и может сделать взаимными переводчиками.
Ещ¸ важнее их коренная геоэкономическая близость: они в равной степени лишены свободного выхода к морю и потому обречены строить динамические коалиции, сердцем которых является обеспечение свободы транзита и поэтому - особая ценность не только внешнеполитических гарантий, но и внутренних фундаментов военной безопасности.
Новый, независимый Курдистан слишком близок к интересам и проблемам Большого Кавказа, слишком неожиданно глубоко затрагивает интересы региональных сверхдержав и слишком близко повторяет столь знакомую для региона борьбу за государственное самоопределение (и кстати, тоже испытал этнические чистки и принудительную перемену этнодемографического ландшафта), чтобы его судьбу можно было безнаказанно проигнорировать. Тот, кто не хочет стать здесь пассивной фигурой в чужой игре на некогда родной "шахматной доске", будет строить свою стратегию, исходя из перспектив Курдистана.
