новостной сайт о событиях в курдском регионе

Euronews
Орхан Памук – не только первый турецкий лауреат Нобелевской премии по литературе, он своего рода символ Турции, стремящейся в Евросоюз. На прошлой неделе Орхан Памук совершил турне по Европе, представляя свой новый роман “Музей невинности”. В то же время Главная судебная коллегия Верховного суда Турции приняла решение о возобновлении судебного процесса в отношении писателя, который в интервью снова заявил о том, что в Турции действительно были убиты свыше 1 млн. армян. Телеканал euronews встретился с писателем в Лионе.

euronews: “Музей невинности” – ваш первый роман, написанный после получения Нобелевской премии. Изменила ли премия вашу жизнь и отношения с вашей страной?
Памук: На самом деле Нобелевская премия не так уж сильно изменила мою жизнь. Правда, в моей стране я стал публичной персоной в большей степени, чем мне хотелось бы. Это событие излишне политизировало мою фигуру на родине. Но так происходит со всеми, кто получает Нобелевскую премию, не думаю, что тут есть какая-то турецкая специфика.

euronews: Одна из ваших любимых тем – идентичность, особенно двойная: один персонаж смотрится в другого и порой превращается в этого другого. В “Белой крепости” так случилось с турком и европейцем. Означает ли это, что Европа и Турция являются друг для друга, что ли, “зеркалом Калибана”?
Памук: Да, было время, когда Европа и Турция посылали друг другу более четкие зеркальные отражения самих себя. Когда звезда Османской империи закатилась, зеркало Турции превратилось всего лишь в осколок Европы. Что касается темы идентичности – да, все мои романы, возможно, об этом. Но когда я начинал их писать – ту же “Белую крепость” или более ранние вещи – слово “идентичность” еще не стало таким модным у академиков и журналистов. Но, с другой стороны, у Турции всегда были трудности с идентичностью. Кто мы – Восток или Запад? Где наши корни? И географически, и культурно мы – и то, и другое. И Восток, и Запад. То, что мы сегодня называем проблемой идентичности, волнует каждого турка, каждого турецкого политика. Политика, культура – словом, все основано на обсуждении вопросов идентичности.

euronews: В романе “Другие цвета” есть глава “Где Европа?”. В ней вы, в частности, описываете ваше лето в Женеве: “когда я впервые услышал звон церковных колоколов, я почувствовал себя не в Европе, а в христианском мире”. Так что же, Европа – христианский клуб?
Памук: Если Европа – это христианский клуб, в основе которого лежит национализм и христианство, то Турции нет места в Европе. Но если Европа базируется на таких ценностях, как свобода, равенство и братство, то Турции в ней место есть. Но в этом случае Турция рискует остаться только зеркальным отражением Европы. Европа и сама пытается определиться со своей идентичностью через призму вопроса о том, принимать Турцию или нет. И Турция тоже решает вопрос о самоидентификации – может ли ислам, национализм, или еще какая-нибудь идея быть отличительным признаком Турции.

euronews: Как по-вашему, висит ли на воротах Европы табличка “не входить”?
Памук: Сейчас, к сожалению, маленькая табличка “не входить” просматривается. В 2005 году турецко-европейские отношения выглядили более многообещающими для Турции. Потом благодаря разного рода консерваторам – я говорю о Николя Саркози, Ангеле Меркель, об Австрии – разные страны Европы начали сопротивляться. В то же время Испания, Италия, Англия и другие европейские силы хотели видеть Турцию в составе Европейского союза. Половина Евросоюза открыла нам двери, другая – закрыла, и при этом они продолжали бороться внутри этого, как вы говорите, клуба. А снаружи турки тоже воевали друг с другом. Одни – демократы, либералы, деловые круги, национальные меньшинства, турецкие курды, а также турецкий народ, большая часть народа, – хотели присоединиться к Евросоюзу. В то же время были и другие силы – небольшая часть турецкой армии, мафиозные группировки, которые отлично умеют убивать людей, некоторые газеты и медиа-группы, а также всевозможные фанатики и ультранационалисты. Они сопротивлялись процессу, интриговали, всячески мешали Турции войти в Европу. Сейчас я вижу вот что. Европа, обе ее части, так заняты определением своей идентичности, что наступила некоторая пауза, остановка, энтузиазм уходит. На дверях Европы не написано “Входа нет”, но, похоже, там начертано что-то вроде “ну, может быть”. Но время так и не пришло, двери пока не открыты, и меня это очень огорчает. Я не питаю сейчас особых надежд.

euronews: “Однажды я прочитал книгу, и вся моя жизнь изменилась” – так начинается ваш роман “Новая жизнь”. Может ли книга на самом деле изменить жизнь, и ощущаете ли вы как писатель, что вам под силу изменить, может быть, не мир, но хотя бы что-то?
Памук: В незападном мире особенно много несчастья, экономических трудностей, политического давления, разного рода апокалиптических ожиданий, связанных с миллениумом, революцией, утопией. Так что люди с большим воодушевлением читают книги, которые отдают вам ключи от мира, чтобы вы могли менять мир. Разумеется, от книги ждут развлечения. Но если вы также ждете от мира чего-то более радикального, то вы хотите, чтобы книга рассказывала вам, шептала на ухо о некоторых вещах с поистине религиозным пылом. Когда я был молодым, я читал такие книги. И с этической точки зрения я считаю, что романы должны писаться и читаться с таким вот напряжением. Могу я этого добиться или нет – другой вопрос.

euronews: “Меня зовут Красный”, “Черная книга”, “Белая крепость”, “Другие цвета”… Похоже, сказывается ваше прошлое художника, вы одержимы красками. Каким цветом вы бы нарисовали сегодняшнюю Турцию?
Памук: Когда я внутри, мне видится анархия красок. Когда я снаружи, когда я смотрю как бы с высокой горы, это похоже на китайскую живопись: все в дымке, вдалеке – и это прекрасно. Внутри (страны) напряжение очень сильное, что и создает трудности – вы любите все это, но и мучаетесь одновременно. То есть, когда вы внутри, вокруг вас множество красок, а когда снаружи, то видите все в единой прекрасном цвете и вспоминаете это с ностальгией. Когда вы внутри, вы даже устаете от богатства красок. Но в любом случае, я могу писать об этом.