новостной сайт о событиях в курдском регионе

Сирийские власти вынуждены идти на все новые уступки своему народу, требующему смены режима. 25 июля официально было объявлено, что вскоре жители страны впервые за полвека получат возможность объединяться в политические партии. Но оппозиция встретила это сообщение прохладно: правительству уже никто не верит.
Закон, который парламент пообещал вскоре принять, а президент - подписать, еще полгода назад можно было бы назвать революционным. Еще бы! Десятки лет любой, кто открыто выступал против партии "Баас", оказывался - в зависимости от серьезности намерений - либо за решеткой, либо на том свете.

При формальной многопартийности все альтернативные движения были обязаны признать главенство "Баас" и вступить с ней в коалицию. На выходе получался нерушимый блок баасистов и псевдопартийных.

Представитель правительства страны Рим Хаддад объявила закон о настоящей многопартийности "поворотным моментом для Сирии". По ее словам, реформы набрали невиданную скорость, а политический плюрализм откроет широкий потенциал для дальнейших изменений.

Спору нет. Многопартийность - это очень хорошо, без нее настоящую демократию создать затруднительно. И про перспективы Хаддад все правильно сказала. Но вот сирийских оппозиционеров убедить в поворотности этого момента правительству не удалось, закон они восприняли очень кисло. И причин тому несколько.

Во-первых, за последние месяцы власти уже дважды объявляли о наступлении "поворотного момента". Первый раз это случилось при отмене режима чрезвычайного положения, действовавшего последние сорок лет. Второй - при начале так называемого "национального диалога", когда одни сторонники Башара Асада, изображавшие оппозицию, беседовали с другими - настоящими его обожателями - о том, как им обустроить Сирию. В обоих случаях на следующий же день войска открывали огонь по демонстрантам. Противники режима, наученные горьким опытом, не без оснований полагают: что бы ни предложили в Дамаске - все равно пулемет получается.

 

Во-вторых, претензии есть к самому закону, который оставляет за властями право по своему усмотрению решать, какая партия может быть зарегистрирована, а какая - нет. Кроме того, там содержится прямой запрет на формирование политических объединений по территориальному, конфессиональному, профессиональному и национальному признакам. В мусульманской стране с изрядной долей разнообразных меньшинств это ставит крест на политических перспективах очень многих людей - курдов, христиан, бедуинов. Не говоря уже о том, что подобная формулировка снова загоняет в подполье влиятельных в стране исламистов.

В-третьих, объявляя формальное равенство партий перед законом, правительство пока не объявляло о намерении изменить конституцию, где прямым текстом записано, что Партия арабского социалистического возрождения - в простонародье "Баас" - является "руководящей и направляющей" политической силой страны. А специально подчеркнутое требование уважать конституцию Сирии в новом законе о партиях имеется.

Да, правительство дало возможность согражданам поучаствовать в политической жизни страны. Но только по специально выданным разрешениям, на заранее трудновыполнимых условиях, да еще и при сохранении полной лояльности партии "Баас" во главе с Башаром Асадом.

В результате анонсированную многопартийность многие оппозиционеры назвали фиговым листком, призванным прикрыть истинную сущность действующего режима. Понять их логику не так уж и сложно.

Пока в Дамаске "национальный диалог" спокойно течет в светлом, просторном помещении, оборудованном кондиционерами, в других частях страны беседы сторонников и противников действующей власти принимают гораздо менее умиротворяющие формы.

Хорошей иллюстрацией тут может стать третий по величине город Хомс, расположенный в центре страны. На прошлой неделе - 18 июля - там начались самые настоящие межконфессиональные столкновения. Единоверцы президента из шиитской секты алавитов схлестнулись с суннитами, представляющими большинство населения страны. С чего все началось, уже никто толком не скажет, но результатом стали погромы и три десятка убитых. Пока люди резали друг друга, полиция мирно взирала на происходящее, предпочитая не вмешиваться.

Но на следующий день к суннитским районам города подошли войска. Вступление к беседе с согражданами у правительства выглядело так: солдаты - как на учениях - начали обстреливать из бронетехники дома, стоящие на окраинах города. Поскольку оружия у местных жителей не было, ответить солдатам было некому.

Когда 21 июля военные вошли в район Баб аль-Сабаа, ситуация несколько изменилась. По улицам на большой скорости стали носиться БМП, обстреливая все, что движется. Город превратился в настоящую зону боевых действий - погибли десятки мирных жителей. Причем на этот раз, похоже, ответ у горожан нашелся - правительство сообщило, что в Хомсе были убиты полтора десятка солдат и офицеров. Судя по интенсивности стрельбы, сражение и правда разгорелось нешуточное.

 

По итогам операции военные отрапортовали, что спокойствие в городе восстановлено, но уже через несколько дней - в пятницу, 29 июля - в городе вновь прошли массовые демонстрации. По вечерам люди начали собираться на относительно немногочисленные митинги, где (по новой сирийской моде) все вместе поют антиправительственные песни.

Армия и полиция уже не могут круглосуточно заставлять людей "туда ходить, сюда не ходить". Сирийские власти сменили мэра города, но никакой пользы от этого пока нет. Более того, 23 июля в окрестностях города потерпел крушение пассажирский поезд - кто-то унес с путей часть рельсового полотна. Власти обвинили в произошедшем "диверсантов" оппозиции, те вернули обвинение правительству.

Хомс выскользает из-под контроля правительства, как песок сквозь пальцы. О том, что угроза потерять третий город страны вполне реальна, свидетельствует пример соседней Хамы. Этот город уже несколько недель живет по своим законам - ни полиции, ни армии, ни спецслужб в городе нет, причем никто на это не жалуется. Более того, один из местных жителей в разговоре с корреспондентами The New York Times признался: "Залог безопасности - это отсутствие сил безопасности". Объяснение его слов очень простое - в 1982 году Хама подверглась настоящей резне - во время подавления восстания в этом городе правительство применило против местных жителей авиацию, артиллерию и танки. Тогда погибли более 20 тысяч человек.

Даже в Дамаске не хотят повторения тех событий, поэтому, видимо, город на время и оставили в покое. Но какие-то шаги для восстановления контроля над страной правительство предпринять обязано. Поскольку военные методы совершенно очевидно уже не работают, Башару Асаду все же стоит задуматься о диалоге с настоящей, а не показушной оппозицией.

Для этого, правда, ему придется выполнить ряд условий: выпустить всех политзаключенных, отвести войска в казармы и разрешить людям мирно митинговать столько, сколько им захочется. После этого оппозиционеры согласны начать серьезные переговоры о будущем страны.

Но тут есть одна загвоздка: если многопартийность и демократия в Сирии будут настоящими, а не управляемыми, то у Асада и его обширного клана практически не останется шансов остаться у власти. Решиться на такой шаг любому правителю, а тем более авторитарному - невероятно сложно.

Может быть, хотя бы ради особого места в истории Асад попробует. Но, если смотреть на вещи реально, то и это очень сомнительно. Скорее уж к власти придут зомби, также восставшие против Башара Асада.