новостной сайт о событиях в курдском регионе

Иракскому государству всего лишь около 80 лет. Как известно, значительная часть нынешней территории Ирака входила в Оттоманскую империю и была оккупирована Британской экспедиционной (индийской) армией в ноябре 1914 года.

Оккупация длилась до 1920 года в связи с тем обстоятельством, что Британия не имела сколь-нибудь проработанной долгосрочной стратегии, так как до этого вторжения у Лондона не было намерения аннексировать хотя бы часть Османских владений.

В начале XX века Британия была даже заинтересована в сохранении Оттоманской империи в пределах проливов и ее южных регионов, чтобы предотвратить попытки прежде всего России захватить Константинополь (Стамбул) и открыть доступ к стратегическим морским и сухопутным транспортным маршрутам в Индию и на Восток.

Однако усиление роли и влияния Германии в Стамбуле, особенно в связи с нависшей угрозой строительства железной дороги от Берлина до Багдада, а далее до Басры и Персидского залива, заставили Британию серьезно пересмотреть свою военно-политическую стратегию на Ближнем Востоке.

Более того, международная ситуация резко менялась потому, что Оттоманская империя, являясь союзником Германии, неожиданно активизировала военные действия с целью продвижения далее вглубь ближневосточного региона и укрепления своих позиций на средиземноморском побережье Африки (Магриба), а также приступила к нападениям на военно-морские объекты России в Черном море.
Формальным предлогом для британской оккупации Османской Месопотамии и особенно захвата Мосульского вилайета послужила Первая мировая война. Британия, Франция, Россия,  а позднее Италия и Греция уже вели союзнические и дипломатические переговоры о будущем распределении Оттоманского "пирога".

Но в итоге преуспели в этом деле, как оказалось, в первую очередь Британия и Франция. Россия в 1917 году  очутилась в железной паутине кровавых и свирепых революционных событий. Причитающаяся ей доля была в основном распределена по усмотрению союзников, но не в пользу и без учета интересов самой России.

С 1920 по 1932 годы Британия продолжала действовать на указанной территории Оттоманской империи и полностью контролировать ситуацию, но уже в соответствии с мандатом Лиги Наций. При этом широкие полномочия Британского правительства определялись Договором от 1922 года, который был ратифицирован Парламентом Ирака лишь в 1924 году.

А в 1932 году, когда Ирак окончательно приобрел статус новообразованного суверенного государства и временный мандат Лиги Наций уже истек, Договор от 1922 года был пересмотрен и продлен на последующие двадцать пять лет.

Фактически весь отмеченный отрезок исторического времени можно назвать периодом колониального господства Великобритании и частично Франции в регионе, в том числе фактически в форме последующих Протекторатов под эгидой Лиги Наций.

В процессе образования новых арабских государств Ирака и Сирии вопрос о Курдистане и курдах, конечно, был очень важным и наиболее чувствительным элементом многосторонней процедуры регионального переустройства и согласования послевоенных территориальных претензий союзников-победителей к новой Турции.
Британские официальные власти в регионе, естественно отдавая преимущественное предпочтение исключительно своим национальным интересам, тем не менее старались быть или хотя бы выглядеть по возможности объективными и по мере острой необходимости соответствовать элементарным принципам справедливости. Лондон и Париж, несмотря на двухсторонние разногласия и противоречия, применяли, помимо весьма эффективного метода "кнута и пряника", разные по форме и содержанию способы давления на новые арабские официальные административные власти, чтобы каким-то образом обеспечить реализацию прав курдов на самоопределение, начиная от простой формы автономии отдельных районов Курдистана и до возможности последующего перехода в краткосрочной перспективе к единому курдскому независимому государству. Надо отметить, что весь этот многолетний и многогранный переговорный процесс сопровождался, к огромному сожалению для курдов, предательством, лживыми обещаниями, провокациями и подкупами как со стороны Британии и Франции, так и со стороны новоиспеченных администраций Ирака и Сирии, наследной Турции и шахского Ирана.

Но главными бедами для Курдистана оставались как всегда разобщенность племен и племенных союзов, отсутствие взаимного доверия и взаимопонимания среди лидеров, разнонаправленность их социально-экономических интересов и политических взглядов, желание сохранить личную власть и высокий статус в угоду клановых амбиций, но в ущерб общенациональных интересов. Все эти принципиальные и характерные недостатки курдских ага (очень влиятельных племенных князей) и бегов (обычно довольно крупных землевладельцев) приводили не к единству и объединению национальных сил, а к обострению соперничества и внутренней борьбы, что в свою очередь неизбежно завершалось межплеменными конфликтами и обрекало на провал любые попытки добиться свободы и независимости в результате восстаний, например, под руководством Шейха Саида в 1925 году в Турции.
Именно поэтому все допустимые на тот момент варианты и предложения касательно приемлемых и компромиссных форм самоопределения, создания государственности и признания территориального суверенитета для курдов Анатолии и Месопотамии, включая также курдские вилайеты в других областях Оттоманской империи и Персии, так и не были реализованы в рамках даже уже согласованных или предварительно принятых решений. Участники Севрского Соглашения, Каирской конференции и  Лозаннского Договора в конечном счете умышленно проигнорировали курдский вопрос. Курды сами давали повод участникам переговорного процесса и особенно союзникам-победителям Первой мировой войны осуществлять дележ "пирога"  исключительно в своих корыстных государственно-имперских интересах и уже без какого-либо учета прав курдского народа на самоопределение. Воспоминания многих официальных и высокопоставленных представителей  Британского правительства, проходивших в тот период длительную дипломатическую или военную службу в Ираке и в самом Курдистане, условно были объединены одним общим мнением. Они были убеждены, что в случае, если до 1932 года большинство курдских лидеров во всех четырех частях Курдистана, включая  Диярбакир, Ван, Алеппо, Камышлы, Дохук, Захо, Киркук, Сулеймания, Хавлер (Арбил), Санандадж, Мохабад и Мосул объединились и выдвинули единое, согласованное требование о создании независимого и суверенного Курдистана, никому бы тогда не удалось заблокировать признание нового Курдского государства, причем в пределах самими курдами установленных границ, на заседании Лиги Наций.

В начале XXI века, особенно после оккупации Ирака в 2003 году, США и их союзники по НАТО приступили к немедленной реализации совместных действий по всестороннему продвижению глобальных социально-экономических и общественно-политических ценностей "современного демократического капитализма" на территории Большого Ближнего Востока, чтобы приостановить радикальное развитие антизападных настроений в исламской цивилизации.
Очевидно, что в рамках этой же программы они планируют также осуществить частичный пересмотр итогов выполнения Севрского Соглашения и Лозаннского Договора, которые по сути прямо были подчинены интересам "антагонистической идеологии империалистического капитализма". Запад сегодня предположительно намерен или вынужден исправить прошлые ошибки, допущенные Британией и Францией, в том числе при решении краеугольного курдского вопроса на Ближнем Востоке.
 
Ирак и Сирия, созданные фактически в начале XX века на лжи и несправедливости, как показала история их государственного существования, получились, что и следовало ожидать, социально-экономически неполноценными и общественно-политически ущербными образованиями. Перспектива выхода из настигшего их в начале XXI века всеобъемлющего и усугубляющегося кризисного состояния весьма туманна и непредсказуема.

Сегодня для курдов совершенно недопустимо повторение истории начала ХХ века. Курдам в начале XXI века необходима детально согласованная, объективная и обоснованная Общенациональная Программа достижения государственной независимости на Юге и широких автономий на Севере, Востоке и Западе Большого Курдистана. Локомотивом курдского национально-освободительного движения объективно должен быть Южный Курдистан в лице Президента и Парламента региона. Права курдского народа на широкую автономию в Турции, Иране и Сирии должны быть неотъемлемым элементом достижения главной цели - провозглашения независимой Демократической Республики Южный Курдистан. Президенту и Парламенту Южного Курдистана должны быть делегированы полномочия от специально учрежденной Объединенной Межрегиональной Конференции Большого Курдистана, чтобы официально представлять единый курдский народ на всех уровнях двухсторонних и многосторонних международных отношений.
Весь мир должен услышать о том, что процесс признания государственной независимости Южного Курдистана и предоставления широких автономий  Северному, Восточному и Западному Курдистану запущен для обязательной и безусловной реализации.

Такое заявление следовало бы сделать в ближайшее время и разумные сроки на учредительном заседании Объединенной Межрегиональной Конференции Большого Курдистана в Хавлере (Арбил) сразу после принятия и утверждения Общенациональной Программы демократических и мирных инициатив курдского народа. 

Важное мнение важной персоны (ноябрь 2011 года):
Кэтрин Маргарет Эштон,
Верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности:
"Если требования курдов будут соответствовать тем изменениям, которые происходят на Ближнем Востоке, и они определят свою судьбу и свое будущее, то  Евросоюз не будет препятствовать им и будет уважать их решение".

В ее словах речь опять идет недвусмысленно о необходимости единства курдского народа и его национальных лидеров. В этом и заключается стержневой фактор успеха и главное условие международной поддержки. Вероятно, Великобритания, в лице своей высокопоставленной баронессы, признает особую причастность Лондона к неразрешенной и трагической судьбе курдского народа, и сегодня готова участвовать вместе с другими странами Евросоюза в выполнении его твердого и открытого волеизъявления, которое могут озвучить и сделать публичным прежде всего Президент и Парламент Южного Курдистана.

Общенациональная Программа демократических и мирных инициатив курдского народа станет лакмусовой бумагой для Турции, Ирана, Ирака, Сирии и всего международного сообщества.