новостной сайт о событиях в курдском регионе

После того, как сценарий новой Великой Порты под эгидой турецко-саудовского союза стал более чем вероятен, мировая геополитика оказалась беременной не только войной за лидерство в сфере исламской глобализации, но и мировой войной. Роль "плохого парня" в этой игре уже также определена, и она досталась Ирану, который наряду с Турцией и Саудовской Аравией претендует на место вожака всех мусульман.В случае падения режима Асада в Сирии – моста между Ираном и суннитским Ближним Востоком – Иран, на первый взгляд, оказывается в заведомо проигрышной позиции. На стороне Порты собираются огромные человеческие, военные и финансовые ресурсы плюс она будет иметь поддержку "новых кочевников" в лице их ударного кулака – США.

При таком раскладе ситуация казалось бы упрощается до следующей простой схемы: Сирию ставят под контроль при помощи натовских бомбардировок, вооружённых оборванцев и спешащих к ним на помощь турецких войск, а Иран оставляют в качестве основного блюда дядюшки Сэма. Но в этом случае остаётся вопрос – насколько оправдано подчинение Ирана в качестве конечной цели с учётом колоссальной консолидации ресурсов и масштабов геополитической игры. Неужто арабские революции, прокатившиеся практически по всему Ближнему и Среднему Востоку, имеют в виду только страну истинного шиизма? Мне представляется это заведомым упрощением, памятуя о долгосрочном характере стратегий основных центров силы.

Понятно, что война с Ираном сама по себе является значительной акцией, в результате которой можно пожать плоды и военного кейнсианства, и сырьевого ослабления Китая, и вероятного ускорения перехода Запада на ещё более современные технологии. Но будет ли она достаточной, чтобы решить воистину те чудовищные проблемы и устранить те гигантские структурные диспропорции, поразившие самое сердце системы, называющую себя цивилизованным миром? Например, фундаментальные причины экономического кризиса настолько глубоки, что речь может идти либо о «мягком коллапсе», либо об управляемом переходе на новую экономическую модель, либо о решении вопросов при помощи мировой войны. Естественно, всё познаётся в комбинациях…

Экзистенциальный антропологический кризис также требует жертв. А человечество до сих пор считает, что жертва себе подобных является самым ядрёным лекарством в таких запущенных случаях.

Однако как сделать так, чтобы «плохой парень» сопротивлялся подольше? Чтобы конфликт с ним мог перерасти в нечто большее по сравнению с пусть и масштабным, но всё же региональным конфликтом?

Опыт Второй Мировой войны показывает нам примерную схему данного процесса. Сначала "плохого парня" всячески унижают и провоцируют. Он терпит-терпит, но потом принимается подгребать под себя те зоны, где установление его влияния оправдано с точки зрения самообороны. При этом мировое сообщество играет в отсутствие воли и ресурсов для его сдерживания. "Мюнхенский сговор", тайные соглашения – в общем, достаточно отработанные за столетия технологии. Возрастая в своей собственной мощи «плохой парень» входит во вкус и начинает покушаться на казалось бы непредназначенные ему куски геополитического пирога. Потом его сталкивают лбом с достойным противником, который также не является «классово» близким для «новых кочевников».

Что по этому поводу можно сказать относительно ситуации на Ближнем и Среднем Востоке?

Главный союзник глобального Запада уже выбран – это новая Великая Порта. Собственно во времена Османской империи так и было. Наиболее вероятно, что её реальным лидером будет Турция, поскольку на стороне последней демографические (75 млн. чел.), экономические и технологические преимущества. Неслучайно отношения США и Турции не ухудшаются, несмотря на переход Анкары на антиизраильские позиции. Сирия (21 млн. чел.), после свержения там алавитов, присоединится к Порте, в т.ч. и по зову сердца из-за преобладающего суннитского населения. Кстати, та же Саудовская Аравия обладает не последними людскими ресурсами в регионе – 27 млн. чел. Однако основным держателем человеческой массы в этом блоке является Египет – 82 млн. чел. Если сложить демографическую и экономическую мощь Порты (куда помимо вышеперечисленных государств были включены Марокко, Йемен, Тунис, ОАЭ, Ливия, Иордания, Оман и Кувейт), то мы получим около 272 млн. чел. и совокупный ВВП в размере $2 343 млрд. Из расчёта были исключены Алжир (по причине политической неопределённости его военной диктатуры), а также Ирак, Ливан и Бахрейн в виду серьёзных внутренних противоречий – этническая и конфессиональная разобщённость, пограничное геополитическое положение. С точки зрения демографического ресурса из расчёта были изъяты курды и алавиты – порядка 28 млн. чел.

А что этому может противопоставить – Иран? В чистом виде – 76 млн. населения и ВВП в $407 млрд. Но будет ли воевать Иран в этом самом чистом виде? Потому что такая война – это, безусловно, быстрое самоубийство для режима победившей Исламской революции. А «новым кочевникам» может понадобиться сценарий, предполагающий изнурительное противостояние, способное привлечь гигантские мировые ресурсы.

В этом плане нельзя мыслить узкоконфессионально, сводя всё к суннитско-шиитскому дуализму. Здесь необходимо помнить ещё о цивилизационном и этно-антпрологическом измерениях. Так, на востоке от Ирана находятся два очень любопытных геополитических объекта – Афганистан и Пакистан.

В отличие от Порты, где имеет место быть арабо-тюркский синтез, эти страны представляют собой вполне адекватный пример индоиранской расы. Их населяют также два основных народа – это панджабцы (Пакистан) и пуштуны (Афганистан и Пакистан).

Причём пуштуны играют роль своеобразного связующего звена между двумя государствами – в Афганистане они являются этническим ядром (12 млн. чел.), составляя около половины всего населения (25 млн. чел.). В Пакистане пуштунов проживает ещё больше в абсолютном выражении – порядка 28 млн. чел. (15% населения). До XIV века пуштунские племена не принимали и Ислам, оставаясь верными иранским верованиям. О силе цивилизационной идентичности, в которой Ислам стоит не на самом первом месте, свидетельствуют следующие факты:

Пуштуны — крупнейший в мире народ, обладающий родо-племенным делением. Принадлежность к определённому племени играет огромную роль во внутрипуштунских отношениях. Всего насчитывается около 60 больших племён, разделённых примерно на 400 родов.

Язык пушту (пашто) – крупнейший восточноиранский язык и второй по значимости из всех иранских после фарси, архаичностью и специфическим развитием сильно отличающийся от последнего. Несмотря на обилие диалектов, говоры пушту взаимопонятны и составляют единый язык.

Следование кодексу Пуштунвалай – сборнику неписанных правил и обычаев, регулирующих отношения в пуштунском социуме, понятия о чести и индивидуальной благодетели. Пуштунвалай является древним «кодексом чести», которого придерживаются пуштуны не только в Афганистане и Пакистане, но и пуштунские общины по всему миру. Пуштунвалай охватывает древнюю традиционную, духовную и социальную идентичность пуштун, он связан с набором моральных кодексов и правил поведения, сам кодекс чести по-видимому сформировался еще у их предков саков, кушан и эфталит (туранское наследие).

Поэтому, как считают эксперты по данному региону, если пуштуну приходится выбирать между шариатом и Пуштунвалай, то, как правило, выбор всегда отдается в пользу Пуштунвалай. Как гласит древняя пуштунская пословица: "Пуштун — это не тот, кто говорит на пашто, а тот, кто обладает Пашто".

Панджабцев в Пакистане проживает чуть более 76 млн. чел. (45% населения). Панджабцы разделённый народ – в Индии их численность составляет около 29 млн. чел. Большая их часть говорит на панджаби. В Пакистане они исповедуют Ислам, а в Индии сикхизм и различные формы индуизма. Среди панджабцев относительно много квалифицированных рабочих и представителей технической интеллигенции, что особенно характерно для Индии. Процент грамотных у панджабцев и в обеих странах их расселения значительно выше, чем у соседних народов.

Другим важнейшим моментом объединяющим Афганистан и Пакистан является присутствие на их территории американских войск. Собственно это присутствие во многом и определяет третий объединяющий фактор, который, как правило, бросается в глаза в первую очередь – безудержный антиамериканизм.

Если вдруг в силу каких-то обстоятельств американские войска покинут Афганистан и Пакистан, то у них может возникнуть вполне достаточно оснований для объединения с Ираном в единый военно-политический блок. Итак, главные из них: вероятность более сильного влияния индоиранской солидарности по сравнению с конфессиональными различиями и массовый антиамериканизм. Кроме того, не стоит забывать, что в этих странах один самых высоких процентов молодого населения в мире, а в Пакистане также порядка 20% мусульман являются шиитами. В результате блок, который условно можно назвать Иранским, может располагать населением около 293 млн. чел. и совокупным ВВП в $600 млрд. При этом для «чистоты» анализа из демографических расчётов были исключены иранские тюрки и арабы, но прибавлены курды, о факторе которых речь шла выше. Как видим, этот блок по населению превосходит Порту, но, на поверхностный взгляд, очень серьёзно уступает экономически.

В то же время, нужно помнить о том, что в военных условиях преимущество имеет та сторона, которая обладает более качественным мобилизационным потенциалом с точки зрения функционирования реальных производительных сил, а не количества электронных записей в виде долларов и евро. Кто по факту будет больше способен к добыче сырья, выплавке металла, выпуску боевой техники и т.д., а не к перемещению огромных сумм на финансовых рынках, тот и окажется на коне. Практически же Пакистан уже обладает ядерным оружием, хотя его стопроцентный контроль непосредственно пакистанскими военными остаётся под вопросом.

Конечно, эти вышеперечисленные условия являются необходимыми, но недостаточными основаниями для объединения в единый блок. Среди тактических мероприятий обязательным элементом должна стать ликвидация явного американского военного присутствия на территории Афганистана и Пакистана. Также краеугольным камнем такого союза является создание общего врага или его образа при помощи провокаций и реальных боевых действий. Следовательно, по Афганистану и Пакистану должен нанести удар тот, кто в глазах Ирана является его безусловным врагом. Ещё лучше, если этот общий враг также зафиксирует в той или иной форме вооружённое противостояние с Ираном. Наиболее очевидная кандидатура для этого Израиль, но, как говорится, возможны варианты. Ими могут быть и сами США, которые потом автоматически втянут в войну политически контролируемую Порту. Это может быть многоходовая провокация в Ираке, где столкнуться интересы Ирана и сочувствующих ему шиитов, Турции и курдов. Менее вероятна на роль искусителя Индия, несмотря на её сложные отношения с Пакистаном, поскольку она сейчас старается наладить сотрудничество с Ираном.

Среди непременных атрибутов демонизации «плохого парня» необходима жертва. Евреи уже побывали в этой своей традиционной роли во время Второй Мировой войны, но теперь они географически сильно удалены от непосредственной территории потенциальной резни. Хотя с развитием оружия, действующего на дальние расстояния, можно решить и эту проблему. Кстати, «сдача» государства Израиль способна пробудить в евреях негативную реакцию по отношению к «новым кочевникам» и собственной псевдоэлите, направив их ум и энергию в сторону интертрадиционала. В принципе, внутри Ирана тоже есть два национальных меньшинства, пригодных на роль козла отпущения – это арабы и азербайджанцы. Последние достаточно успешно интегрированы в иранскую цивилизационную систему, а вот арабы, к которым персы испытывают традиционную неприязнь, способны с меньшими трудностями стать подобной мишенью. Да и количественно подходят – их в Иране проживает порядка 2.3 млн. чел. Хотя давать такой «моральный» козырь братьям-семитам «новым кочевникам» может и не слишком захочется.

Альтернативой подобному сценарию некоторые эксперты считают прямой военный конфликт между Китаем и Индией. Однако в ближайшей перспективе такое столкновение представляется мне маловероятным, поскольку поддержка Пакистана Китаем – недостаточный повод для последнего. Действительным поводом может служить проблема распределения водных ресурсов Гималайского региона, но она пока не так остра. К тому же не стоит забывать, что полномасштабная война миллиардных наций может привести к неконтролируемому развитию событий, что вряд ли устраивает «новых кочевников».

При реализации сценария геополитической игры, предполагающей формирование Иранского блока, судьба государства Израиль приобретает поливариантное измерение. Во-первых, оно идеально для "передачи" ядерного оружия Порте. Во-вторых, Израиль прекрасный кандидат для удара по Ирану и Пакистану, особенно если глобальные СМИ, контролируемые «новыми кочевниками» вдруг заговорят о тайном сотрудничестве этих стран в сфере военного атома. В-третьих, сдавая Израиль Порте, «новые кочевники» компрометируют её "морально" в глазах мирового общественного мнения на случай, если она захочет гнуть более самостоятельную линию.

Очевидно, что зоной непосредственного столкновения Порты и Иранского блока станет Ирак, чьи ресурсы будут быстро поделены между противоборствующими сторонами. В то же время западный фронт, если смотреть со стороны Иранского блока, может быть распространён на территорию Кавказа и Средней Азии. Грузия будет следовать в фарватере инструкций «Вашингтонского обкома», Азербайджан будут рвать на куски турецкие и иранские лоббисты, Северный Кавказ задымиться террором, а существование Армении вообще уподобиться призраку из средневекового замка. В свою очередь значительная часть Средней Азии также будет поделена на зоны влияния Турции и Ирана. Второй фронт против Иранского блока может быть открыт на восточном фланге в результате напрашивающейся провокации между Индией и Пакистаном. Ведь как показывает историческая практика одолеть «плохого парня» можно только силами нескольких громил, бьющих его с разных сторон фронтально и исподтишка. При этом конфликт имеет все шансы стать ядерным.

Развитие событий по такому сценарию несомненно приведёт к геоэкономическому и геополитическому давлению на Китай. Регулярность поставок Иранской (и не только) нефти будет нарушена, китайское экономическое присутствие в ряде сырьевых стран Порты и в Средней Азии будет под вопросом. А без гарантированного притока сырья стабильное развитие Поднебесной также подвергнется самому серьёзному испытанию. Вполне вероятно, что вообще окажется невозможным. Тогда Китаю придётся выбирать, какую сторону ему реально стоит поддерживать, против кого играть. Опять-таки ситуация может для него ухудшиться даже если он примкнёт к блоку победителей. Именно поэтому Китай по-настоящему ухватился за Сирию, потому что падение режима Асада ускоряет этот сложный и неприятный выбор.

Развёртывание событий в данном геополитическом контексте чревато очевидными выгодами для "новых кочевников". Здесь и возможность массированной поставки оружия в явном виде Порте и в неявном Иранскому блоку, и оправдание частичной мобилизации экономики с закреплением социально-экономических диспропорций, и переформатирование политических систем «цивилизованных» стран и глобальной системы управления, включая вероятный перенос своей штаб-квартиры, и новый технологический рывок, и даже дальнейшее религиозно-идеологическое зомбирование западного сознания. В общем, об этом можно писать и писать, да и уже многими написано.

Понятно, что всё это создаёт гигантские геополитические и геэкономические риски для России. Ей ещё повезёт, если ей дадут примкнуть к блоку «цивилизованных» государств. Вполне возможно, что России уготована роль явного поставщика оружия Иранскому блоку со всеми вытекающими отсюда прелестями. И это уже не говоря о тех проблемах, которые будут давить её на Кавказе и в Средней Азии, грозя перекинуться внутрь страны в районы компактного проживания мусульман. Совершенно не очевидно может ли такой букет быть компенсирован высокими ценами на сырьё (до поры до времени) и экспортом военной техники "плохому парню".

И тут, как это не покажется парадоксальным, шанс Миру может дать Индия. Ей ни в коем случае не нужно поддаться на провокацию открытия второго фронта с Пакистаном. Наоборот её потенциальный выбор в пользу политической позиции военного нейтралитета, "маскирующего" реальную солидарность в индо-иранском цивилизационном контексте, способен сорвать губительный сценарий «новых кочевников» и дать шанс, в т.ч. и России, т.к. без второго фронта война с "плохим парнем" может зайти в тупик. В этой связи перед Иранским блоком и Индией возможна консолидация на неисламской основе; на базе архэ. Кстати, в этом плане показательно недавнее соглашение о поставках иранской нефти Индии на прямой клиринговой основе, минуя в расчётах доллар.

И ведь подобные примеры уже были в истории, в частности в виде сикхизма. Конечно, современный сикхизм далеко не полностью годиться для такой грандиозной цели, но лиха беда начало. Да и России, и истинным европейцам, порабощённым «новыми кочевниками» было бы правильно присоединиться к такому движению, ибо очень вероятно, что это для них один из немногих шансов в грядущей череде катаклизмов. Потому как взрывчатка заложена, бикфордов шнур проведён, осталось только поднести спичку.

Источник:  Полярная Звезда

Адрес статьи: http://zvezda.ru/geo/2012/02/27/worldwar.htm