Сразу после вывода последних американских солдат в Ираке произошла серия терактов, и разразился острый правительственный кризис. Страна оказалась плохо подготовленной к самостоятельной жизни, считает Даниэль Шешкевиц.
Мировая общественность с осторожным оптимизмом отнеслась к выводу последних американских военнослужащих из Ирака в прошлое воскресенье (18 декабря 2011 года). На первый взгляд казалось, что по истечении почти девяти лет после американского вторжения и освобождения от гнета диктатора Саддама Хусейна страна находится на более или менее правильном пути к своему суверенному будущему. Но это, как теперь выясняется, было ошибочным представлением. Свыше 50 погибших в результате одной из самых ужасных за последние месяцы серии покушений и эскалация правительственного кризиса вновь вернули Ирак на грань гражданской войны.
При этом, очевидно, есть прямая связь между недавними покушениями и одновременно обострившимся правительственным кризисом. Теракты направлены против представителей всех этнических групп, они совершаются как в шиитских, так и в суннитских жилых кварталах Багдада. Похоже, что следы этих преступлений ведут к террористам из иракского окружения "Аль-Каиды", которые хотели напомнить о себе сразу же после ухода американцев.
На грани религиозной войны
И, тем не менее, покушения могут сыграть на руку премьер-министру шииту Нури аль-Малики, который обвиняет вице-президента суннита Тарика аль-Хашими в пособничестве террористам и поручил подконтрольным правительству органам правопорядка, выписав ордер на арест, объявить его в розыск. Хашими бежал на заселенный курдами север страны, куда не дотягиваются руки багдадской юстиции.
У терактов и правительственного кризиса есть, однако, нечто общее. Они показывают, что безопасность в Ираке - такая же шаткая, как и политическая ситуация. Страна находится на грани религиозной войны, и теперь нет больше оккупационных войск, которые могли бы ее остановить.
Шииты пытаются консолидировать власть
Под руководством США религиозные группы в Ираке договорились о неустойчивом распределении власти: премьер-министру - шииту - полагалось иметь в заместителях одного суннита и одного курда. То же касалось председателя парламента. Однако ориентирующийся на Иран премьер аль-Малики объявил период квот оконченным. Для него главное - сконцентрировать всю власть в своих руках. И не случайно он распорядился выписать ордер на арест Хашими - одного из немногих суннитов, которые вообще приняли участие в политическом обустройстве Ирака, ровно через день после вывода последних американских солдат. А государственное телевидение сразу же показало видеозапись якобы "признаний" телохранителей Хашими.
Упущения Америки
Все это - результат того, что за время пребывания в Ираке США не уделяли должного внимания созданию структур правового государства и независимых средств массовой информации, также как и необходимому процессу примирения в сфере гражданского общества. Главное, чтобы Ирак обрел способность самостоятельно обеспечивать собственную безопасность, - такой была близорукая политика США. Но даже эта цель, насколько можно судить по информации, поступающей из Ирака, едва ли достигнута. Вопреки всем рекомендациям ведущих военных специалистов, Вашингтон из-за дефицита финансовых средств отказался от сохранения в Ираке хотя бы ограниченного контингента военнослужащих. Последствия могут быть роковыми. К тому же в Вашингтоне нет настоящего понимания исторически укорененных противоречий в обществе, единство которого обеспечивалось только жестким режимом диктатора.
Спустя девять лет после свержения Саддама Хусейна в глубоко расколотой стране шииты и сунниты ведут ожесточенную борьбу за власть. Национальное примирение прошлых лет, как оказалось, было лишь поверхностным, инсценированным на скорую руку и не имеющим прочной опоры в обществе. Верные правительству средства массовой информации развязали по всей стране травлю суннитского меньшинства, а террор вновь демонстрирует свой отвратительный оскал. Америка уходит и уступает место хаосу - сценарий, которого многие опасались, может осуществиться быстрее, чем предполагали даже самые заядлые пессимисты.