новостной сайт о событиях в курдском регионе

Ирак. Земля, пахнущая нефтью и кровью. В XXI веке эти два запаха слились в один. По преданию, именно здесь поселил Господь Адама и Еву, велев им возделывать райский сад. Прародители человечества пали, и потерянный Эдем превратился в огненный и кровавый ад взрывов, террора и бесконечной войны. Но остались те, кто до сих пор верно хранит потерянный рай…

Сегодняшний Ирак сложно назвать туристической меккой. Опасности подстерегают здесь на каждом шагу. Приехавший европеец рискует всем: жизнью, свободой, деньгами… Можно взорваться в подстроенном смертником теракте, можно попасться в руки боевиков и исчезнуть навеки или ждать, пока за тебя заплатят выкуп… Можно глупо погибнуть в случайной перестрелке, которые в Ираке вместо "здрасте". Нет, туристам в этой стране делать решительно нечего.

Но есть магнит, который настойчиво тянет к себе всякого, кому интересны истоки древнейших религий. Ведь именно здесь, в Ираке, по преданию, изначально поселил Бог Адама и Еву. Конечно, в те далекие времена здешняя местность вовсе не была выжженной пустыней. Но после того, как Ева соблазнилась яблоком и прародители пали, они были изгнаны из рая и, видимо, Божья благодать отошла от этого места.

Но до конца ли? Есть люди, которых по полному праву можно назвать хранителями утерянного рая. Это езиды, исповедующие одну из самых древних и таинственных религий земли. Здесь, на севере Ирака, находится их главное святилище Лалеш. По преданию, именно там некогда находился вход в Эдем…

Я отправился в Ирак, чтобы повидаться с людьми, хранящими эту удивительную святыню. Долгая дорога "на перекладных" привела из Москвы сначала в Стамбул, потом — в пограничный с Ираком Мардин, а потом в Эрбиль, столицу Курдистана, один из немногих городов страны, где жизнь можно назвать относительно спокойной. И я встретил людей, которые согласились быть моими проводниками в мир потерянного рая…

— …Неужели, — спрашиваю я, цедя отвратительный растворимый кофе в холле эрбильского отеля, — неужели на этой земле хотя бы кто-нибудь помнит о том, что здесь был райский сад? Именно здесь случилось грехопадение человека? Ведь где-то здесь Адам оплакивал свой грех перед закрытыми вратами рая…

Мой собеседник — курд, который давно живет в пригороде Эрбиля, переехав сюда из России. Он перевел свой бизнес, наплевав на все риски и опасности. Он езид. Приверженец одной из самых таинственных религий. Из всех курдов ее исповедует не больше пяти процентов, остальные — мусульмане.

В двух часах езды от Эрбиля, находится единственный храм и главное святилище езидов. Они не занимаются прозелитизмом, и о них известно очень немного. А то, что известно, заставляет и христиан, и мусульман косо смотреть на езидов. Не мудрено. По общепринятым понятиям, езиды поклоняются солнцу и падшему ангелу — иными словами, натуральные язычники и дьяволопоклонники. Секта сатанистов. Разве нет?

— Я отвезу тебя в Лалеш, — говорит мой собеседник и гасит сигарету. — Ты увидишь наш храм. Ты поймешь, кто такие настоящие езиды. И, может быть, найдешь свой Эдем. И поймешь, что о потерянном рае плакал не только Адам.

Я невольно касаюсь нательного креста. Собеседник замечает этот жест и улыбается.

— Как раз со здешними христианами у нас хорошие отношения. В отличие от мусульман. Ты представляешь, сколько ополчались на нас исламисты? И все-таки наша община жива.

Рано утром мы садимся с ним в машину. От Эрбиля до Дохука, рядом с которым находится святыня Лалеша, — около двух часов езды. Я уже не смущаюсь, что шофер гонит 140 километров в час по дорогам, на которых выше 80 ездить небезопасно. Привык, здесь все так ездят.

Выезжаем из Эрбиля и видим, что перед блокпостом на въезд в город — огромная пробка в несколько километров длиной.

— Вот весело будет возвращаться, — размышляю вслух.

— Да нет, — отмахивается мой попутчик. — Это просто народ в Эрбиль на работу приехал из всех окрестностей. Из Мосула. Из Киркука. Из пригорода. Обратно поедем — никого не будет, помяни мое слово.

Два часа дороги — перед глазами однообразные пейзажи насухо выжженной земли. Далеко-далеко на горизонте в сизой зыбкой пелене теряются горы. Смотреть решительно не на что, однообразие убаюкивает. На полях вдоль дорог пасутся стада баранов — удивляешься, что они могут выщипать из сухой, как песок, земли: из нее торчат только пучки желтой травы.

— А дожди у вас тут бывают? — интересуюсь, глядя на огромный купол истово-голубого неба, накрывающего землю от края до края.

— Бывают. Как начнутся, так только берегись. В декабре ливанут, до февраля не прекратятся. Но ты приехал в лучшее время, в Ираке приятно в марте-апреле и в сентябре-ноябре. Летом здесь чистое пекло, больше плюс 50. А зимой — дожди и очень промозгло. Бывает, что до нуля градусов, — пытается он поразить мое воображение. Нашел, чем удивлять русского.

 

По пути попадается стадо коров. Оно немедленно навевает библейские ассоциации — уж до того коровы тощие, как только на ногах стоят. Просто прообраз голодных годов из видений фараона, растолкованных Иосифом Прекрасным. Судя по тому, что в ресторанах Ирака нет ни говядины, ни молока — разводят коров здесь исключительно из жалости.

— В Дохуке не опасно? — интересуюсь я.

— Как сказать, — флегматично отвечает шофер. — Давно ничего не было. Зато когда случилось последний раз — несколько лет назад на езидской свадьбе подорвали машину со взрывчаткой — погибло больше тысячи человек.

Даже удивительно, как в таком недружелюбном окружении мусульман сохранилась маленькая община, живущая вокруг единственного езидского храма. Тем более, что присоединиться к езидам нельзя: они живут очень замкнуто.

— По нашим законам, девушки-езидки должны выходить замуж за своих, так же, как мужчины-езиды должны жениться только на езидках, — поясняет мой собеседник. — Если девушка уходит замуж за чужака — ее могут проклясть. А если мужчина женится на чужачке, то его дети никогда не будут езидами. Это не та религия, которую можно принять. В ней можно только родиться.

Вдалеке показывается Дохук. Пейзаж вокруг разительно меняется — бесконечная пустыня вдруг превращается в высокие, поросшие деревьями холмы. Неожиданная зелень напоминает о том, что раньше тут действительно был сад. Прямая, как стрела, дорога начинает извиваться змеей, петляя между холмами, серпантином взбираясь вверх.

 

Над крышами домов Дохука — небольшая граненая пирамидка, венчающаяся шаром. Это символ солнца и его лучей. Езиды поклоняются солнцу, но не как божеству, а как лучшему из творений Всевышнего — тому, что дает тепло и жизнь.

Еще несколько минут — и поворот к обители Лалеша, к езидскому храму и двум священным источникам. Нас встречают у ворот.

— Добро пожаловать, — улыбается священнослужитель, высокий, худой, в белоснежных одеяниях.

— Спас, — отвечаю я, выходя из машины.

"Спас" — по-курдски, "спасибо".

Продолжение читайте завтра, 3 января 2012 года