новостной сайт о событиях в курдском регионе

Вирия Карадакси - курд из Иракского Курдистана, сотрудничает с Организацией Объединенных Наций в течение двух десятилетий в самых разных вопросах по всему миру. Его работа касается всего, начиная от проектов развития в послевоенном Косово до координации переговоров с талибами в Афганистане. В этом интервью с "Рудав" он делится рассказами о своих путешествиях и тем, что он узнал от Хошимина и Нельсона Манделы, он говорит о трудностях и возможностях курдов.

Рудав: Когда вы начали работать в Организации Объединенных Наций?

Вирия Карадакси: Я преподавал в университете Делфта в Нидерландах в 1990-х годах, и  работал с чилийским профессором, который был беженцем, как и я. Он знал, что я был увлечен строительством домов для бедных, и сказал мне, что европейцы уже решили этот вопрос. Он сказал мне, что я был бы более полезным, помогая бедным за пределами Европы. Он сказал, что  поможет мне начать работать с Организацией Объединенных Наций через голландское министерство иностранных дел. Я написал запрос в голландский МИД и был принят в качестве их члена. Через год меня перевели в ООН. Я работаю с Организацией Объединенных Наций с 1991 года.

Рудав: Сколько стран вы посетили в качестве сотрудника Организации Объединенных Наций?

Вирия Карадакси: Я работал в Южной Африке и Зимбабве в период между 1991 и 1994 годами как Координатор Организации Объединенных Наций по делам культуры и ремонта. После 1994 года я был переведен в Бангкок в качестве регионального координатора для Западной Азии. В 1997 году я был переведен в Боснию, а затем - в Косово в 1999 году, когда страна только вышла из войны. Я получил большой опыт в сфере ремонта и восстановления городов. Позднее Организация Объединенных Наций искала человека для работы в Афганистане, чтобы координировать свои действия с правительством талибов. В то время никто не хотел рисковать, поэтому я решил пойти. В феврале 2001 года я отправился в Афганистан, когда талибы были у власти. Я оставался там в течение двух с половиной лет до падения правительства талибов в сентябре 2001 года.
После этого Организации Объединенных Наций потребовался специалист на Шри-Ланке для координации переговоров между "Тиграми освобождения Тамил Илама" и правительством Шри-Ланки во время прекращения огня между повстанцами и правительством. Я провел семь лет на Шри-Ланке в качестве регионального советника Организации Объединенных Наций. Первые два года я был региональным советником по делам стран Южной Азии, в которую вошли Индия, Пакистан, Афганистан, Непал, Бангладеш, Мальдивы и Шри-Ланка. Организация Объединенных Наций хотела, чтобы я оставался там дольше, исходя из моего опыта работы в регионе. После я был переведен в Киргизию, как Региональный директор ООН.

Рудав: Вы были во Вьетнаме некоторое время. Разве вьетнамский народ знает о курдах?

Вирия Карадакси: Во Вьетнаме существует языковой вопрос. Народ Сайгона говорит на английском и французском языках, потому что этот город был оплотом американцев во время войны во Вьетнаме. Жители этого города не имеют понятия о том, что происходит за пределами Вьетнама. Они не знакомы с внешними политическими событиями. Каждый раз, когда я встречался с вьетнамскими лидерами, и они спрашивали меня, откуда я родом, я называл им иракский Курдистан, но казалось, что им ничего не известно о курдах. Однажды, совместно с заместителем министра иностранных дел Вьетнама я был в месте, подвергшемся сильной бомбардировке американцами во время войны во Вьетнаме. Он спросил меня, являюсь ли я арабом, и я ответил, что я курд. Он сразу же упомянул Барзани и сказал "Мы знаем о курдах".

Рудав: Во Вьетнаме была революция. Сталкиваются ли они с теми же проблемами после нее, которые сейчас существуют в Курдистане?

Вирия Карадакси: Нет во Вьетнаме люди не могут критиковать правительство, потому что там однопартийное правление, которое осуществляется коммунистами. Когда мы говорили с молодежью, они тяготились этим. Они заявляли, что их правительство - диктатор, и они хотят свободы. Хотя правительство постаралось сделать их счастливыми, они многое делают для молодежи. После двух лет, когда я вернулся во Вьетнам, многое изменилось. Молодежь играет важную социальную и политическую роль. Вьетнам является одной из тех стран, которые быстро выросли экономически, потому что правительство позволило молодежи играть значительную роль в бизнесе и технологиях. Вьетнам известен своими изобретателями. Изобретений, которые я видел во Вьетнаме, нет нигде в мире.

Рудав: В Африке Вы попали к племенам суту и зулу. Как это случилось?

Вирия Карадакси: Мой офис был в столице Южной Африки, Масир. Обычно я работал за пределами столицы, в 60 километрах, где произошла кровавая битва между англичанами и голландцами, на территории племен суту и зулу. Король зулусов был из зулу. Организация Объединенных Наций хотела возродить их культуру и объяснить им, что они также имели свою цивилизацию, как и белые люди, и одним из символов этой цивилизации был замок, который был разрушен до основания. Это был наш долг, обнаружить этот замок. ООН хотела вдохновить их и заставить гордиться своей культурой. Мы нашли много вещей во время раскопок. Мы даже нашли кинжал царя. Среди найденных вещей, мы обнаружили вещи немецкого парня, который приехал, чтобы исследовать эту область. Когда мы спросили людей из племени об этом немце они ответили, что это правда, что он пришел туда, но они съели его.

Я предположил ООН построить музей, чтобы люди знали о своей древней культуре. Ведь они верили, что цивилизация началась, когда белые люди пришли в Южную Африку в 1570 году. Они не знали, у них была своя собственная культура. Мы нашли много уникальных вещей. Например изображения животных на скалах. Некоторые из них были созданы 1200 лет назад.
Я посетил их снова в 2000 году, и они позволили мне приветствовать короля. Место, где я остановился, называлось Таба Буси. В их языке, "таба" означает "гора" и "буси" означает "черный". Моя фамилия, Карадакси означает "черная гора", поэтому они всегда называли меня г-н Таба Буси.

Рудав: Удалось ли вам увидеть Нельсона Манделу, когда вы были в Южной Африке?

Вирия Карадакси: Я видел Нельсона Манделу три раза и рассказывал ему о курдах. Один раз я видел его на его день рождения и пожал ему руку. Я пожелал ему счастья от имени курдов. Он засмеялся и сказал, что он знает курдов и считает нас умным народом. Во второй раз я видел его, когда он только что стал президентом после выборов 1994 года, и он пригласил нас к себе в президентский дворец. Когда я вошел в резиденцию, я увидел одного из охранников в рубашке с изображением Саддама Хусейна. Мне это не понравилось. Когда я вошел внутрь, я поздоровался с Манделой и назвал его "Мадиба", что означает "король" на их языке.
Я опять поздравил его от имени курдов. Позже я рассказал ему о его охраннике, и он ответил, что не всем в стране известно о том, что происходит в мире. Он сказал: "Не беспокойтесь о том, что носит охранник, надо беспокоится, если он станет, как Саддам".
Затем он спросил меня  о ситуации в Курдистане. Я рассказал ему. Он сказал: "Может быть, вы и я не увидим свободный Курдистан, но когда-нибудь следующее поколение будет иметь свое независимое государство. Курды заслуживают того, чтобы иметь свою собственную страну, потому что они никогда не сдавались". Я записал эти слова для себя.

Мандела восхищался курдами и заботился об угнетенных народах В 1997 году я был в Таиланде, когда Мандела приехал в Сингапур. Посол сказал, что самолет Манделы остановиться в Бангкоке на обратном пути в Южную Африку, и мы планировали провести небольшое празднование в честь его дня рождения. Во время встречи я подошел к нему и спросил: "Узнаете меня?" Он сказал: "Вы не курд?" Я подтвердил. Он спросил, что я делаю в Таиланде. Я сказал ему, что помогаю людям, и он сказал мне, что я делаю хорошее дело. "Эти люди нуждаются в помощи, как и курды," сказал он.

Рудав: Часто люди требуют, чтобы те, кто участвовал в геноциде Анфаль предстал перед судом. Как вы думаете, то, что архиепископ Десмонд Туту сделал в Южной Африке может быть сделано здесь?

Вирия Карадакси: У нас другая история. Как правило, общество с исламской религией подчинено духу мести и убийства. Мусульмане в Малайзии и Индонезии спокойнее, у них нет духа мести и убийства, потому что там есть и буддизм… Десмонд Туту всегда повторял, что Иисус сказал: "Если кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати другую ему тоже." Этот эта заповедь сыграла (значительную) роль. Я считаю, что если бы кто-то попытался сделать то же самое в Курдистане, он был бы убит.

Рудав: Нельсон Мандела ушел из-за коррупции. В Курдистане, мы не видели ни одного лидера, ушедшего в отставку из-за коррупции. Курдистан прошел через революции и сейчас имеет правительство. Вы видели, в каких-то странах аналогичные ситуации? Как вы думаете, что должно быть сделано в Курдистане?

Вирия Карадакси: Все страны проходят через войну с коррупцией. Это естественный этап и его причины должны быть открыты. Курдистаном правила коррумпированная партии Баас в течение 22 лет. В 1991 году, когда иракский режим был изгнан из Курдистана, он оставил остатки коррупции. У курдской революции не было административного опыта. Мы должны полагаться на голоса людей, и мы не можем сказать, что все подвержены этому яду: ПСК, ДПК и другие партии. У них также есть люди, которые не удовлетворены ситуацией. Тем не менее, насилие не решит проблему. Должна быть создана независимая комиссия из специалистов и честных людей для решения вопросов путем диалога, без ненависти и насилия. Они должны удалить коррумпированных людей, и тогда народ поверит им.