новостной сайт о событиях в курдском регионе

Геворг Мирзаян, специальный корреспондент журнала «Эксперт».
На референдуме турецкие граждане проголосовали за изменение конституции. Теперь армия лишилась легальных инструментов контроля над политической жизнью страны
Реджепу Эрдогану удалось победить военных
Турция Кемаля Ататюрка становится Турцией Реджепа Эрдогана. К такой мысли сводились передовицы ведущих турецких газет, вышедших 13 сентября. Накануне в Турции состоялся первый в ее новейшей истории конституционный референдум, на котором 58% населения проголосовало за внесение в конституцию 26 поправок. Поправки (учреждение института омбудсмена, реформирование конституционного суда и Высшего совета судей и прокуроров, ограничение полномочий армии, расширение права населения на профсоюзную деятельность, признание за госслужащими права на заключение коллективных договоров и проведение забастовок), по сути дела, меняют основы турецкой государственности.

Оценки итогов референдума диаметрально противоположны. Сторонники премьер-министра называют итоги народного волеизъявления гигантским шагом на пути демократизации Турции. Ныне действующая конституция 1982 года была разработана военными и являлась инструментом закрепления итогов переворота 1980 года. Она отказывала гражданам в ряде свобод, а военным, напротив, предоставляла возможность контролировать ситуацию в стране.

Противники поправок сравнивают итоги референдума с «мягкой формой исламской революции»: поправки демонтировали все механизмы по защите светского статуса турецкого государства, заложенные основателем современной Турции Мустафой Кемалем Ататюрком. И теперь, считают оппоненты премьера, Эрдоган может начать активную исламизацию страны.

«С принятием поправок в конституцию Турция шагнула в темное будущее, полное серьезного риска и опасностей», — говорит один из лидеров турецкой оппозиции Девлет Бахчели. И это мнение разделяют военные, многие представители светской интеллигенции и ряд жителей крупнейших мегаполисов страны.

Исламисты тоже плачут
Прошедший референдум стал кульминацией почти десятилетнего правления Эрдогана, планомерно ограничивавшего власть военных. Неудивительно, что большинство турецких политологов говорили о «вотуме доверия» премьеру и его политике. В преддверии важного события Эрдоган без устали колесил по всей стране, убеждая народ проголосовать «за» и применяя для этого все возможные способы агитации.

Активно использовалась пропаганда через СМИ. Накануне голосования Эрдоган даже расплакался в прямом эфире одного из телеканалов. В тот момент на экране показывали запись 1998 года, когда Реджеп Эрдоган, в то время мэр Стамбула, читал стихи религиозного содержания на одном из митингов своих сторонников. За это чтение суд тогда приговорил его к десяти месяцам заключения. «Вот почему нужны эти конституционные изменения — чтобы разрушить то, на что до вчерашнего дня было наложено табу, чтобы людей не арестовывали за их мысли и чтение стихов», — заявил плачущий турецкий премьер. Не преминул Реджеп Эрдоган поэксплуатировать и традиционную мечту турецкого населения: по его словам, принятие поправок ускорит вступление Турции в Евросоюз. Сыграл он и на антиармейских чувствах этнических меньшинств, прежде всего курдов. Несмотря на то что курдские партии выступили за бойкот референдума, поскольку он не отменял 10−процентный барьер на выборах в парламент, многие курды пошли голосовать. Чувство лояльности своим лидерам оказалось слабее желания насолить военным, против которых и были направлены поправки. (Даже дата проведения референдума имела символическое значение — ровно 30 лет назад, 12 сентября 1980 года, в Турции произошел самый кровавый военный переворот в новейшей истории.) По мнению ряда аналитиков, во многом благодаря голосам курдов Эрдогану удалось победить.

По новым правилам
Военным есть чего опасаться. Курс на «политическую демилитаризацию» страны Эрдоган взял, едва придя во власть. Позиция его Партии справедливости и развития известна: модель государства, выстроенная Ататюрком в первой половине XX века, безнадежно устарела и начала тормозить развитие турецкого государства в веке XXI. Напомним, что одной из приоритетных целей Ататюрка было не допустить скатывания страны к архаичному османскому прошлому с абсолютным приоритетом исламских традиций, поэтому обязанности по сохранению светского статуса страны были возложены на армию. Тогда военные получили законное право контролировать политику гражданских властей и в случае необходимости свергать их, а высшими приоритетами были провозглашены стабильность и светский характер власти.

Современная же Турция, скорее, стремится позиционировать себя именно как наследницу Османской империи — как во внешней, так отчасти и во внутренней политике. И нынешнему премьер-министру удалось в представлении избирателей напрямую связать процесс исламизации страны с демократизацией и развитием. Параллельно с проведением эффективной экономической политики за семь лет пребывания у власти Эрдоган шаг за шагом возвращал в Турции умеренные исламские нормы — вводил ограничения на рекламу табака и алкоголя, разрешил женщинам ходить в хиджабах. Постепенно армия в «эрдогановской Турции» из гаранта безопасности превратилась в препятствие для развития страны.

Понимая опасность политики Реджепа Эрдогана, генералитет не раз пытался свергнуть «неправильного» премьера (см. «Охота на стамбульского имама» в «Эксперте» ¹ 26 за 2008 год) как военным путем, так и через суд. Соратники Эрдогана до сих пор с содроганием вспоминают июль 2008 года: тогда их партии грозил роспуск, а ее лидерам — запрет заниматься политикой. Соответствующего решения конституционного суда они избежали, можно сказать, чудом: против роспуска и запрета проголосовало шесть судей, за — пять. Дальнейшее проведение исламских реформ в таких условиях было очень опасно. Тогда Эрдоган решил сменить тактику и лишить военных всех рычагов влияния на турецкую внутреннюю политику через изменение соответствующих пунктов конституции. Сделать это через парламент не получилось — для принятия поправок не хватило 31 депутатского голоса. Поэтому в мае 2010 года указом президента Абдуллы Гюля вопрос был вынесен на конституционный референдум.

В первую очередь Эрдоган хотел отнять у кемалистов судебную власть. Без изменения конституции премьер не мог сместить нынешних членов конституционного суда — по закону они занимают свою должность вплоть до выхода на пенсию, — поэтому одна из поправок подразумевала расширение состава суда с 11 до 17 человек. Изменялась и процедура назначения. Ранее все члены конституционного суда назначались президентом страны по представлению высших судов — в том числе Верховного военного трибунала. Теперь троих судей будет избирать парламент простым большинством голосов, а назначение 14 останется в ведении президента. Однако представлять кандидатуры ему будут не только судебные инстанции, но и Высший совет образования, и палата адвокатов. При этом президент будет иметь право отказаться от назначения любого из предложенных кандидатов. Также с 7 до 22 увеличивается число членов Высшей коллегии судей и прокуроров, отвечающей за набор кадров в судейский и прокурорский корпус.

Поправки также затрудняют возможность роспуска неугодных политических партий — военные часто пользовались этим инструментом против исламистов. Теперь же полномочия по возбуждению дел о роспуске будут переданы от находящихся под контролем военных апелляционного суда парламенту, контролируемому исламистами. Кроме того, теперь партию можно будет распустить исключительно за «призывы к насилию». И даже если партия окажется запрещенной как подрывающая конституционный строй страны, избранные от нее депутаты не будут автоматически лишаться депутатского мандата.

Серьезный удар поправки нанесли и по самому институту армии. Военные суды потеряли право судить гражданских лиц, в то время как сами военнослужащие в ряде случаев подпали под юрисдикцию гражданских судов. Серьезно сузились и возможности армии по самоочистке от «неблагонадежных исламистских элементов»: отныне уволенные из армии офицеры получают право апелляции в гражданском суде.

Переворот еще возможен
Впрочем, победу премьера и его сторонников нельзя назвать окончательной. Прежде всего потому, что она была не слишком убедительной. 58% проголосовавших «за» — весьма шаткий результат, который дает противникам Эрдогана огромное пространство для маневра. Процесс пересмотра конституции только начался, парламенту придется вносить изменения в две с лишним сотни законов. И поскольку в стране отсутствует устойчивая демократическая традиция, противники Эрдогана получают возможность что-то отыграть назад.

Опасность же заключается в том, что Эрдоган, переформатировав конституцию, тем самым лишил кемалистов всех мирных способов контроля над ситуацией. Аналитики опасаются, что в случае продолжения исламизации страны и давления на военных загнанные в угол кемалисты могут прибегнуть к единственному оставшемуся выходу — военному путчу.

В том, что Эрдоган продолжит начатое, никто не сомневается. Так, в Турции ожидают показательных судов над военными, организовавшими переворот 1980 года (поправки в конституцию лишили их неприкосновенности). Турецкие газеты уже публикуют фотографии военачальников, над которыми ожидаются судебные процессы, — и среди них организатор переворота 93−летний отставной генерал Кенан Эврен. Еще одним поводом для бунта может послужить намеченное на самое ближайшее время открытие для богослужений крупнейших исламских мечетей страны, которые во времена Ататюрка были превращены в музеи. По мнению противников премьера, именно для того, чтобы иметь соответствующий предлог, а не ради примирения с соседями 19 сентября Эрдоган открыл для литургии старую армянскую церковь на озере Ван, а в августе — греческий монастырь Панагия Сумела. Теперь у властей есть моральное право открыть мечети в Стамбуле. Абсолютно невозможное в период Ататюрка возрождение османских мечетей отлично вписывается в облик новой Турции Эрдогана.