новостной сайт о событиях в курдском регионе

Юрий Набиев В последние годы, произошло стремительное изменение положения курдов на Ближнем Востоке и в мире, изменение, которое далеко не все еще поняли и осознали. Закончился период становление курдского политического образования в Ираке, начавшийся еще в 1991 году; после 2003 года Курдистанский Регион оформился и в правовом отношении, приобретя конституционный статус, и завершил свою внутреннюю консолидацию, окончательно приобретя черты полноценной и отлажено действующей государственности. Одним из показателей этого, в частности, являются произошедшие выборы. Если во внутреннем отношении важную роль играет появление системной оппозиции, показывающее, что в Курдистане формируется сбалансированная демократическая система, обладающая возможностями мирно канализировать общественное недовольство, то во внешнем отношении  - избрание президента Барзани всенародным голосованием, придающее ему новую легитимность и резко усиливающее его позиции в Багдаде, перед правительством, не избранным, а назначенным парламентом. Окончательным увенчанием  институциональной консолидации должно было стать, по замыслу, принятие региональной конституции. Референдум по конституции, который должен был состояться совместно с выборами,  отложен из-за давления со стороны Багдада и особенно Вашингтона, но может быть проведен в любой момент, например во время январских парламентских выборов; он остается козырем, который придерживается Эрбилем, и в этом потенциальном виде едва ли не полезнее в политической игре. Правда, существуют опасения, что уход американцев оставит курдов один на один  с усиливающимся Багдадом, поддержанным Ираном и Сирией. Однако эти опасения едва ли сбудутся. Американцы не для того годами воевали в Ираке, чтобы теперь полностью забросить этот проект; несомненно они сохранят, хотя и под другим видом, свое присутствие и свои рычаги влияния, а стало быть, и гарантию курдам от разного рода неожиданностей со стороны Багдада. 

Становление курдского политического субъекта в Ираке оказало решающее воздействие на соседние страны. В Турции даже ярые националисты уже говорят о том, что курдский вопрос существует и его надо решать; пути его решения обсуждаются крайне активно. Обыкновенно, говоря об этом, указывают на стремление Турции в ЕС; это важный фактор, но не единственный и даже видимо не основной, так как Турция стремилась в ЕС уже давно, но курдской проблемы при этом не решала. Во многом это связано с внутренними процессами в Турции, а именно – со сломом традиционной кемалистской системы. В борьбе с кемализмом курды и правящая партия АКП оказались объективными союзниками. Равновесие, установившееся на некоторое время между АКП и военными – хранителями кемалистской традиции, все более сдвигается в пользу АКП; избрание Гюля президентом и дело «Эргенекона» нанесли хранителям заветов Ататюрка жестокий удар. Результатом был коренной поворот турецкой политики прошлым летом, когда от военных угроз курдам она стремительно перешла к налаживанию дружеских отношений с Эрбилем и шагам в направлении договора с РПК о ее мирном самороспуске при гарантиях неприкосновенности (проект, активно лоббируемый не только Эрбилем, но и Вашингтоном). Открытие курдского телевидения и курдских отделений в университетах – шаги, которые несколько лет назад было невозможно и вообразить – показывают динамику изменений, демонстрируя, что Турция стремительно движется к более или менее цивилизованному разрешению курдского вопроса. С этим естественным образом связана и проповедуемая АКП идеология «неоосманизма»,  идущая на смену кемализму в качестве официальной внешнеполитической идеологии и предполагающая объединение народов, некогда находившихся в составе Османской империи, под эгидой Турции на основе мусульманской идентичности, общей исторической судьбы и т.п. С точки зрения этой идеологии, курды – уже не смертельная угроза, а скорее союзники; под этим углом зрения, идея протектората над бывшим Мосульским вилайетом Османской империи (т.е. Иракским Курдистаном) кажется заманчивой, при том, что иракских курдов и турок сближают экономические интересы и необходимость противостояния исламистскому экстремизму.

Огромно также влияние событий в Иракском Курдистане на курдов Ирана. Режим в Иране явно находится в состоянии глубокого внутреннего кризиса. Всякий же кризис иранского режима автоматически поднимал роль курдов. То же происходит и ныне, хотя в прессе об этом ничего не пишется.  Позиции курдских партий среди населения Ирана укрепились, прежде всего в результате примера Иракского Курдистана.

Несомненно, ключевое значение в ближневосточных раскладах имеют вопросы нефти и газа. Открытие залежей углеводородов в Курдистанском Регионе и начало их экспорта резко изменили его статус, превратив в вожделенную землю для крупных экономических игроков; чем дальше, тем больше известия из Курдистана способны поднять или обвалить биржу. К этому следует прибавить тот ключевой факт, что через Курдистан должны пройти два важнейших трубопровода: Баку-Джейхан и Набукко. Это превращает стабильность в Курдистане в общий предмет заботы всего Запада. Курды это отлично понимают, включая и лидеров РПК. Местоположение и природные ресурсы, которые долгое время были проклятьем курдов, теперь становятся козырем в их руках. Таким образом, все процессы – экономические, политические, этнические, даже демографические – ведут к необратимому росту курдского фактора.

Какова же в новой ситуации позиция России? Увы, иногда кажется, что Россия не заметила не только 2003, но и 1991 года. Некоторые люди в России никак не поймут, что прошли и давно забыты те времена, когда курды были довольны, если к ним пошлют для переговоров какого-нибудь сотрудника спецслужб для связи. Она продолжает относиться к курдам как к какому-то запасному варианту, которым можно манипулировать, в случае необходимости, а если необходимости нет – держать про запас. Как кажется, кто-то еще рассчитывает, что курды пригодятся им,  для противодействия западным интересам.

В целом, курдская политика России формируется под влиянием лоббистских групп, и потому она непостоянная и непоследовательная. Россия одной из первых открыла консульство в Эрбиле, начала радиопередачи на курдском языке, создан Российско-Курдистанский деловой совет при ТТП. Однако тем дело и ограничилось. Время упускается. В то время, когда другие государства открывают в Курдистане культурные центры, школы, университеты, библиотеки – Россия более не делает никаких шагов, чтобы «завоевать» курдов. Квалифицированных кадров в России нет, и к их подготовке даже не приступают. В консульстве работают тюркологи и арабисты, но не курдоведы, которых впрочем неоткуда и достать. Что и говорить, если с открытием передач на курдском на Голосе России его редакцию с трудом смогли укомплектовать людьми, умеющими чисто говорить на курдском языке!  То, что такая ситуация была унаследована от прошлых лет – это беда российских властей; но то, что они не делают ничего для того чтобы ее переломить – уже их вина.

Более того. Продолжаются рефлексы и привычки старой эпохи, оглядки на Багдад, даже не на реальный Багдад, а на тот, каким он помнится по временам Саддама Хусейна. Так, в то время, когда президента и премьера Курдистана принимают на высшем уровне во всех столицах мира, а другой курдский лидер является президентом Ирака, визит Масуда или Ничервана Барзани в Россию постоянно откладывается и забалтывается на том основании, что Москва боится, как бы Багдад не заподозрил ее в поддержке устремлении «курдских сепаратистов»! О полном нежелании понимать сути нынешнего положения курдов свидетельствуют и рассуждения некоторых чиновников, что-де по протоколу Президента Курдистана надлежит принимать не высшим федеральным чиновникам, а… одному из лидеров российского региона. При этом, российская элита подчас мыслит исключительно в парадигме соперничества с США – свойство, унаследованное от элиты советской. Один из курдистанских губернаторов рассказывал, как он был шокирован визитом видного чиновника из российского посольства: на протяжении всей встречи россиянин ругал американцев и… хвалил Саддама Хусейна мол как было хорошо в его время. Губернатор совершенно справедливо воспринял это как неадекватность,  однако таков уровень старых, советских по духу, дипломатических кадров, что они всерьез пытаются завоевать влияние в Курдистане на почве любви к тому, кто травил курдов газами и уничтожал сотнями тысяч, и ненависти к тем, кто освободил их от тирании.

Авторитет России среди курдов традиционно был очень высок. В Курдистане всегда помнили о помощи, которую оказывала Россия курдам и другим угнетенным народам. Больно смотреть, как Россия растрачивает этот капитал, все более теряя уважение и влияние среди курдской общественности. Это еще более усугубляется в последнее время, когда на политическую арену отношений с Ираком вновь появились те люди, в свое время дружившие с Саддамом и замаранные во всех темных историях с программой «Нефть в обмен на продовольствие». Они не понимают, что времена изменились, что не только курды не те, но и Багдад не тот, что навыки времен, когда Багдад нуждался в «друзьях против Америки», не сработают в ситуации, когда американцы, прямо или косвенно, фактически заправляют в Багдаде. И вот результат – несмотря на все ухищрения, на все реверансы и поездки в Багдад, нефтяной тендер в конце июня оставил «Лукойл» ни с чем. Впрочем, даже если бы Малики и его министр нефти Шахристани и вздумали дать «Лукойлу» тендер, это бы вовсе не гарантировало их исполнения. Дело в том, что курды в Багдаде обладают реальными возможностями заблокировать любое решение, как в парламенте, так и через президента; и если курды не захотят, чтобы российские компании получали тендер – они его не получат. Таким образом, попытка игнорировать курдов в угоду Багдаду (где курды имеют свою долю влияния) – более чем наивна.

Характерный признак неадекватности подхода ряда политиков  к курдской проблеме – надежды, что можно будет использовать курдов в своих целях. Эта идея вновь показывает, что в курдах по-прежнему видят лишь марионеток, которых в случае нужды можно достать из сундука, а по миновании нужды – упрятать обратно, чтобы не мешались. Хотя  - кто из мало-мальски вменяемых курдских политиков будет в угоду чужим интересам отказываться от шанса решения курдской проблемы, которую предоставляет им строительство трубопроводов в Курдистане?
На мой взгляд хорошо организованный визит президента Курдистана Масуда Барзани в Россию даст мощный толчок  развитию российско курдистанских отношении во всех областях. Он заложит прочные основы дружеских отношении на многие годы вперед. Эти отношения позволят России присутствовать и иметь влияние в этом важнейшем регионе, значение которого в XXI веке неимоверно возрастет.

Курды ждут от России открытой, честной поддержки их справедливых требований, как Россия делает это в отношении палестинцев.  Курды ждут от России не конфиденциальных визитов на уровне спецслужб, а взаимных визитов официальных представителей, в том числе на высоком уровне. Курды ждут от России, чтобы она относилась к ним как к самостоятельному игроку в регионе, а не к какому-то временному партнеру. В таком случае Россия получит надежного и верного союзника в регионе.