новостной сайт о событиях в курдском регионе

И.С. Берг Институт Ближнего Востока
Ряд экспертов Западной Европы сходятся во мнении: оценка перспектив курдской автономии должна базироваться на оценке роли Курдской рабочей партии (в латинском написании — РКК) в современной истории. 15 августа 1984 г. РКК начала вооруженную борьбу против турецкой армии. В этот день подразделения курдских боевиков заняли небольшие городки Шемдинли и Ерух в провинциях Хаккяри и Сиирт, а затем атаковали турецкие полицейские участки и военные объекты. Таким образом, РКК обозначила себя как организация, которая ведет вооруженную борьбу против страны, в которой живет значительное курдское население.

Эксперты исходят из следующей оценки PKK. Рабочая партия Курдистана (Partiya Karkerеn Kurdistan, PKK) представляет собой подпольное националистическое движение, зародившееся в Турции и вначале (1973) известное как основанная Абдуллой Оджаланом группа «Революционеры Курдистана». Она применяет вооруженное насилие, которое оправдывается борьбой за политическую автономию курдов в Турции, при этом также совершаются нападения на гражданские объекты. Цель РКК, если верить ее документам, — создание независимого курдского государства или «Демократической автономии Курдистан». Понятие о границах образования размыто: по версии PKK, это автономия в рамках существующих государственных границ (каких, с кем?) со своей собственной «негосударственной администрацией». Организация и ее преемники, в числе которых подпольные движения в Турции, странах ЕС и США, квалифицируются международным правом как террористические организации. 30 мая 2008 г. PKK включена в перечень Foreign Narcotics Kingpin Designation Act — список торговцев наркотиками в США.

После 25 лет, в течение которых погибли от 35 до 40 тысяч человек, появилась историческая возможность, чтобы наконец воцарился мир. Этим оптимистическим пожеланием пронизаны сообщения ведущих немецких СМИ, посвященных скорбной дате. Она служит поводом для того, чтобы лучше осмыслить уроки минувшего, понять, что принесли эти уроки в день сегодняшний и, главное, определить — как видятся перспективы Курдистана, страны без границ, но со страдающим народом.

Какой он сегодня, этот народ? «Отравленные души» — дает определение Der Spiegel (34/2009). Издание исследует проблемы курдов на примере лагеря беженцев Махмур в северном Ираке. Пустынные улицы и погасшие глаза людей преображаются, когда с экрана телевизора раздается: «Турки и курды — братья! Мы наконец хотим побрататься, разве мало слез пролили наши матери?» Смотревшие прямую трансляцию из турецкого парламента реагировали с усмешкой: дескать, обычная пропаганда, такое слышим не впервые. Они убеждены, что на курдов оказывается давление, причем не только на уровне стран, где они живут, но и международное, вступившее в сговор с правительствами Турции, Ирака, Сирии и Ирана.

Беженцы в Махмуре (их 12 тысяч) находятся, словно в вакууме, им кажется, что они окружены врагами, желающими их погибели. За каждым обещанием правительств они видят скрытый умысел. Не до конца доверяют они и речам бывшего «отца нации», ныне государственного врага номер один, как обозначен вождь запрещенной РКК Абдулла Оджалан. Они верят только своим глазам, а глаза видят пустынный город между Мосулом и Киркуком, нефтяные поля, усеянные вышками и гнездами скорпионов.

Европейцу ничего не говорит название Махмур, тогда как в Турции оно воспринимается как символ десятилетиями не угасающего межэтнического конфликта. Любой житель Махмура искренне ненавидит турок и Турцию: 14 лет назад он бежал из родных селений на турецко-иракской границе, которые стали оплотом ныне запрещенной РКК. Вслед за танками на улицах появились солдаты, бравшие штурмом дома и арестовывавшие всех, кто сочувствовал курдским сепаратистам. Счастливчикам повезло: они укрылись в горах Кандиль на севере Ирака.

Это было время, о котором курдский писатель Вазар Кемаль написал: «Наши души отравили». Они, уже более десяти лет живущие в Махмуре, который в ту пору контролировался Саддамом Хусейном, до сих пор отравлены ненавистью. И все же тешат себя надеждой, что час их мщения настанет. Не случайно непримиримые поместили на циферблаты наручных часов портрет Абдуллы Оджалана, или «Апо», как его называют самые преданные сторонники.

Они не просто отравлены: Махмур обозначен в сообщениях секретной турецкой службы MIT как оплот террора, поскольку здесь создан учебный центр РКК и имеется склад оружия. Мэр Махмура иракский курд Барзан Саидкака считает, что это клевета, и Махмур — лагерь, находящийся под опекой ООН, где живут «нормальные беженцы». Что такое «нормальные беженцы», которые по-своему понимают, что означает солидарность, бургомистр не уточняет. За него это делает Der Spiegel: отсутствие всякого желания идти на компромисс, даже в случае, если договорятся между собой правительства Ирака и Турции.

Между тем Турция предлагает курдам-беженцам воздержаться от насилия и обязуется предоставить амнистию повстанцам. В феврале с.г. турецкие следователи по инициативе правительства начали обследование останков убитых на юго-востоке страны курдов. Были даны первые объективные оценки массовым убийствам, военному противостоянию. В мае президент А. Гюль сослался на то, что предоставляется «исторический шанс» решить наконец курдскую проблему. В начале августа состоялась встреча премьер-министра Реджепа Эрдогана и Ахмета Тюрка, лидера прокурдской Партии за демократическое общество (DTP). «Наши надежды на мир после этой встречи усилились», — сказал премьер-министр Турции после переговоров.

Однако даже это совершенно очевидное продвижение в правительственном турецком курсе воспринимается в Махмуре с недоверием. К примеру, вопрос об амнистиях. «Кто кого должен простить? — приводит французская газета Le Monde мнение Мурата Карайылана, лидера РКК, которая в виде боевых подразделений базируется в североиракском горном регионе Кандиль. — А кто ответит за убийство 17 тыс. гражданских лиц, среди которых были бизнесмены, юристы, профсоюзные активисты, врачи, учителя... Друг друга должны простить обе стороны, причем первой прощения должна попросить Турция».

Беженцы продолжают вслушиваться в подобные откровения и в новости, которые идут с острова Имрали близ Стамбула, где в камере-одиночке сидит Абдулла Оджалан. Эти вести представляют собой взрывчатое вещество, пишет Der Spiegel. Особенно остро реагирует Махмур на появляющиеся время от времени известия о пытках, применяемых к лидеру РКК. Его жителям нравится видеть в Оджалане мученика, и отлаженная цепочка слухов, известная у русского народа как «сарафанное радио», доставляет ту информацию, какую жаждет услышать беженец, чтобы подкрепиться новой порцией ненависти.

Оджалан решил отметить 25-летие начала вооруженной борьбы возглавляемой им партии по-своему. Информационные агентства распространили сообщение о том, что у него есть собственный конкретный план по решению курдской проблемы.

«Оджалан лелеет мечту о собственном государстве» — под таким заголовком Berliner Zeitung от 18.08.2009 публикует статью, которая напоминает о массовой акции насилия — восстании десятков тысяч курдов 25-летней давности. В те дни все надежды были на Абдуллу Оджалана, соединившего марксизм и ислам и получившего террор в чистом виде. О том, как он видит будущее курдов в демократической Турции, газета рассказывает в сдержанных тонах. За восемь лет тюремного заключения лидер Курдской рабочей партии Абдулла Оджалан адаптировался к условиям камеры-одиночки. У него было время осмыслить масштаб развернутой им четверть века назад войны. Однако он, похоже, не особенно горюет по этому поводу, особенно сейчас, когда турецкое правительство дает шансы на мирное урегулирование.

Казалось бы, приближается тот момент, во имя которого были принесены столь многочисленные жертвы. Однако вопреки ожиданиям Оджалан делится откровениями иного рода: «Раньше я думал, что государство (имеется в виду Курдистан. — И.Б.) могло бы стать решением проблемы, однако сегодня я знаю, что государство является причиной всех проблем, — цитирует новую концепцию своего вождя партийное агентство новостей Firat. — Если бы Соединенные Штаты Америки предложили мне основать Федерацию курдов в северном Ираке, я бы не захотел».

Демократизация по-курдски означает для него признание курдов не просто в качестве равноправных граждан, но и как самостоятельной нации со всеми вытекающими отсюда политическими последствиями: собственный парламент, собственные правительства в собственных городах, собственные религиозные организации, собственная политика в области образования и спорта, вплоть до собственной курдской милиции.

В этой связи имеет смысл напомнить следующее. По турецкой Конституции все турецкие граждане равны перед законом, независимо от того, принадлежат они к большинству или к меньшинству населения. Их этническая принадлежность официально не регистрируется. На этом фоне следует рассматривать положение турецких граждан курдского происхождения, которых в стране, по различным оценкам, насчитывается от 10 до 15 млн (14-21%) из 70 млн жителей государства. Несомненно, все это лидеру PKK хорошо известно.

Рассуждения Оджалана о ходе демократических преобразований в Турции на фоне деятельности PKK, осуществлявшей, как подчеркивают немецкие эксперты, «государственный террор, повлекший за собой в последние двадцать лет тысячи нераскрытых до сих пор убийств», звучат зловеще. «Для нас курдская проблема в пределах Турецкой Республики решена», приводит французская Le Monde слова Мурата Карайылана, однако ни он, ни лидер PKK не отвечают на вопрос, что они думают о не сложивших оружие 2 тысячах партизан в регионах северного Ирака. Означает ли это перенос повстанческого акцента на Ирак и продолжение партизанской войны на его территории, неизвестно, но, похоже, что будущее курдов рассматривается военно-политическими курдскими лидерами, как и прежде, в прицеле автомата Калашникова.

Известный в Западной Европе эксперт по Курдистану из Института политических наук (Венский университет) Томас Шмидингер указывает на главную особенность проблемы — отсутствие фиксированных границ Курдистана. Пограничные регионы Турции, Ирана, Ирака и Сирии, где живут курды, различаются по широте полосы и в известной степени отражают те общественные явления, которые присущи каждой из этих стран.

В связи с этим вопросы, встающие перед курдами, неоднородны: у каждой группы есть своя история, традиции, язык, учитывающие местные реалии. И каждая живет собственными ожиданиями.

Тем не менее существует «группа курдских националистов, которые связывают будущее своего народа с нападением на Иран со стороны США, что, в принципе, я считаю нереальным подходом», подчеркивает Шмидингер. Однако эта идея упорно внедряется в массы. Есть другие политические позиции, которые также претендуют на прогноз, в их числе создание федерального курдского государства, формирование которого должно быть начато в Ираке.

Не секрет, что сейчас интеллектуальная жизнь курдов, составляющих 5,1 млн из 30 млн жителей (17%), сосредоточена в Ираке, где на родном языке, являющемся вторым государственным после арабского, издаются книги, вещают радио- и телевизионные станции, преподают в Курдском университете.

Иракский Курдистан становится базовой моделью и в индустриальном преобразовании, включая добычу углеводородов, строительство, сферу обслуживания.

Не случайно глава федерального МИДа Ф.-В. Штайнмайер, поздравляя (04.08.2009) Масуда Барзани в связи с его переизбранием на пост президента региона Иракский Курдистан, отметил: «Демократические преобразования при одновременно достигнутой стабильности в Вашем регионе позволяют его жителям с надеждой оценивать будущее».

«Я был там и видел своими глазами, как этот регион Ирака становится лидером и в области безопасности страны, ввиду чего развиваются отрасли хозяйства, и своеобразным образцом для остальных национальных формирований в приграничье с Ираном, Турцией и Сирией», указывает эксперт. «Иракский Курдистан уже сегодня становится страной мечты, и это при всех сложнейших проблемах, которые еще предстоит решать».

Безусловно, успешные преобразования в Ираке и общественно-политическое положение иракских курдов являются мощнейшим стимулятором для турецкого общества, которое во взаимоотношениях с курдами традиционно было ориентировано на силовой метод, — он успешно поддерживался повстанческими акциями РКК. В последнее время Турция пытается переломить ситуацию, декларируя готовность к существенным преобразованиям в Турецком Курдистане. Она подкрепляется конкретными мерами. К примеру, в качестве важной вехи (январь 2009) экспертами расценивается показ в записи курдских программ по государственному телеканалу TRT 6. Согласно докладу комиссии ЕС (ноябрь 2008), Турция достигла прогресса, хотя и ограниченного, в соблюдении культурных прав меньшинств, в то же время курды по-прежнему должны владеть исключительно турецким языком, если речь идет о политической жизни, радиовещании, доступе к общественным услугам.

Официальные источники, в том числе сайт МИДа ФРГ, отмечают, что много курдских семей разбросаны по всей стране, где они в значительной степени интегрированы в турецкое общество. В экономически слаборазвитых и частично сохраняющих феодальные структуры регионах на востоке и юго-востоке Турции около 6 млн курдов составляют большинство населения. Их положение улучшилось со времени окончания гражданской войны (особенно после ареста в 1999 г. лидера РКК А. Оджалана) и особенно с 2002 г. в связи с процессом реформ в законодательстве, закрепляющем права независимых правозащитных организаций. Это включает, в дополнение к проектам в области инфраструктуры, улучшение, хотя и в ограниченных масштабах, социально-экономических условий и реализацию первых шагов в предоставлении прав в культурно-образовательной сфере.

Правительственные круги Турции распространяют актуальную информацию о том, что разрабатывается пакет мер, направленных на решение курдской проблемы. О каких конкретно мерах идет речь, не сообщается. Однако определенным политическим сигналом является разворачиваемый межпартийный диалог о месте курдского языка в турецкой системе национального образования и, в частности, намерение уже в ближайшем будущем пополнять государственные структуры кадрами, владеющими курдским языком.

Безусловно, эти и другие примеры, стратегическая цель которых — демонстрация выполнения одного из важнейших критериев для приема в ЕС, свидетельствуют об изменении позиции Турции в отношении Курдистана и «курдской политической топографии», как называет проблему газета Huerriyet.

В то же время все политические течения, осмысляющие и активизирующие процесс реализации идеи «Курдистан как отдельное государство», понимают, что существует комплекс нерешенных экономических проблем. Среди них, к примеру, нефтяные поля Киркука, которые являются предметом интереса не только иракских и турецких курдов, но и туркменского меньшинства, живущего в том же регионе, а также соседей-турок. Кроме того, в Турецком Курдистане все еще не ликвидированы последствия войны 1980-х годов: многие уничтоженные деревни до сих пор или лежат в руинах, или находятся в забвении; среди турецких курдов гораздо выше уровень неграмотности, незнания основ гигиены. В Иранском Курдистане к подобным проблемам добавляется религиозный аспект: здесь курды страдают от шиитского насилия. Сирийский Курдистан характеризуется нетерпимостью со стороны арабских националистов, здесь курды решительно исключены из общественной жизни.

Все эти факты подтверждают тезис исследователей проблемы Курдистана о серьезных расхождениях в развитии приграничных полос в названных четырех странах. Экономические «ножницы» обусловливают развитие или отставание инфраструктуры — бытового и медицинского обслуживания, образовательных учреждений, подчеркивает Томас Шмидингер.

В сложный момент весьма непростого гражданского строительства, находящегося, по существу, в стартовом состоянии, акции РКК воспринимаются не как ускоритель жизненно важных преобразований, а как приглашение к новому витку насилия. Чтобы понять характер деятельности РКК в Азии и Европе, необходимо ознакомиться с ее документами. В их основе лежит насилие. «...Третьей отличительной чертой этой революции является то, что на пути мобилизации широких сил народа на протяжении длительной борьбы победить помогут методы борьбы, основанные главным образом на насилии», говорится в основном программном документе РКК. Еще в Манифесте РКК (1978) указывалось: «В стране, которая опутана сетью агентов спецслужб и разведки, революционная тактика означает, что на первом этапе сражения с этими структурами должна осуществляться беспощадная борьба». Практически это означает задействование всего арсенала насилия (похищения, убийства, саботаж, применение оружия, в том числе химического, вооруженные нападения на учреждения силовых структур, минирование, организация криминальной деятельности — торговля людьми и наркотиками), осуществляемого на территории Турции, северного Ирака и Западной Европы. Целью РКК становятся три сферы деятельности: государственные учреждения и их представители; гражданское население; криминальная сфера.

Вот один из многочисленных примеров того, как программные тезисы осуществляются на территории ФРГ в условном разделе «Гражданское население». По свидетельству Neues Deutschland, в июле 2008 г., когда курдскими экстремистами были похищены немецкие альпинисты, баварский премьер-министр Гюнтер Бекштайн призвал 500 тыс. проживающих в ФРГ курдов отмежеваться от РКК. Напомним ситуацию: 8 июля 2008 г. курдские повстанцы похитили трех немецких альпинистов в восточно-турецкой провинции Агры. Руководство РКК связало возможное освобождение заложников с требованием немецкому правительству пересмотреть свою политику в отношении Рабочей партии Курдистана. Фоном этого похищения эксперты склонны считать действия немецких властей против курдского телеканала Roj TV. В ответ на действия экстремистов представитель федерального Министерства внутренних дел объявил 17 июля 2008 г.: «РКК является террористической организацией». Курдские террористы убедились, что их ультиматум не принят, и 22 июля решили освободить альпинистов.

Совершенно очевидно, что данная практика разделяется частью курдского населения, живущего в ФРГ. Поэтому, по мнению Г. Бекштайна, подобная смычка наносит ущерб «делу курдов». У немцев, подчеркнул Бекштайн, может создаться впечатление, что действия курдских террористов находят понимание и сочувствие у курдского населения, получившего кров и пищу в ФРГ. Примечательно, что отреагировавшие на это заявление представители немецко-курдской организации Yek-Kom и Курдского национального конгресса (KNK) обвинили Федеральное правительство в репрессивной политике против курдов и поспешили поделить вину за похищение трех альпинистов между Анкарой и Берлином. В частности, было указано, что осложнение процесса освобождения заложников связано с действиями турецких военнослужащих. Представитель KNK Нулифе Кос предположил, что смерть немецких спортсменов, если таковая последует, более выгодна силовикам Турции: в этом случае у них будет возможность возложить ответственность за трагедию на курдских повстанцев.

Между тем действия последних на территории ФРГ наводят немцев на неприятные воспоминания. Активная фаза РКК в ФРГ фиксируется началом 80-х годов в форме акций в защиту РКК, ведущей вооруженную борьбу с турецкими военными. Насильственные действия впервые были отмечены 24 июля 1993 г., когда сторонники РКК напали на Генеральное консульство Турции в Мюнхене и захватили 20 заложников. Эта атака послужила сигналом для одновременных акций курдских экстремистов в более чем 20 городах Германии, в том числе против турецких дипломатических миссий, туристических агентств, банков и других учреждений. В последующие дни произошло 25 других инцидентов, в которых приняли участие около 600 человек. 4 ноября 1993 г. было отмечено новыми нападениями, общим числом 59. Это были в основном поджоги турецких учреждений, в которых один человек был убит в турецком ресторане. Учитывая рост насилия, 26 ноября 1993 г. федеральный министр внутренних дел наложил запрет на деятельность РКК и других курдских экстремистских групп. В ответ курдские экстремисты устроили блокирование горящими шинами скоростных автомагистралей, и только оперативные действия федеральной полиции предотвратили несчастные случаи на дорогах.

Земля ФРГ стала территорией кровавых разборок в высших эшелонах курдских экстремистов, не поделивших власть. К примеру, один из ведущих командиров РКК, Джемаль Ишик, был заочно приговорен к смертной казни, а в 1994 г. был расстрелян в Вуппертале, земля Северный Рейн–Вестфалия.

После того как в ФРГ был введен запрет на деятельность РКК, включая распространение символики РКК и портретов Абдуллы Оджалана, правовая оценка получила развитие. В 1998 г. РКК была признана криминальным объединением. 21 октября 2004 г. Федеральный суд подтвердил, что РКК по-прежнему рассматривается как преступное сообщество. Затем было установлено, что финансовые потребности РКК в определенной мере удовлетворяются «за счет добровольных и принудительных пожертвований и членских взносов, а также в результате связей с организованной торговлей наркотиками и деятельности собственных предприятий» на территории ФРГ.

Одновременно политика запрета курдских СМИ, в числе которых, к примеру, ежедневная газета Оеzguer Politika, телекомпания Roj TV, последовавшего после специального распоряжения министра внутренних дел Отто Шили, была расценена как знак крепнущего немецко-турецкого сотрудничества в сфере подавления курдских народных СМИ. Эти и другие факты восприняты представителями Курдской рабочей партии, которая существует в Западной Европе в виде ряда партийных движений, унаследовавших от нее главное — крайний экстремизм, как откровенно враждебные действия по отношению к курдскому народу и покушение на его права и свободы. При этом приводятся в пример Франция и Великобритания, которые, по мнению курдских радикалов, более действенно противостоят Турции.

Таким образом, курдские повстанцы, находясь на территории Германии, пытаются при решении курдского вопроса противопоставить друг другу политические круги Европы. Упрекать германское правительство тем более некорректно, что вопросы Курдистана и курдских беженцев, в основном из Турции, постоянно находятся в поле зрения немецкого бундестага. В качестве последнего по времени примера можно сослаться на реакцию федерального правительства, отвечающего на депутатский запрос Уллы Йелпке, Селима Даджелена, Йорна Вундерлиха и фракции левых от 23 03.2009, документ 16/11745. Депутатский перечень, содержавший 13 вопросов, касался всех сторон жизни Курдистана и курдских беженцев: от особенностей предоставления убежища до ситуации с правами человека в Турции. Иными словами, ровные и дружественные отношения ФРГ и Турции вполне способны включать и взаимные критические оценки, и по этой причине упреки Федеральному правительству в предвзятости по отношению к курдам и протурецкой оценке не имеют под собой оснований.

По этой причине и с учетом продолжающейся политики насилия, отраженной в программных документах РКК, большинство немецких экспертов считают перспективы будущего Курдистана, построенного на базе террора в любом его проявлении (а неизменный курс на террор подтверждается и 16-летней деятельностью РКК на территории ФРГ), весьма проблематичными.