новостной сайт о событиях в курдском регионе

ШАРАФ-НАМЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ

I. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ШАРАФ-НАМЕ

Начало XIX в. знаменует собой ослабление Ирана и Турции, некогда могущественных держав, захвативших Курдистан. Раздираемые внутренними противоречиями, они стали ареной непримиримого соперничества и борьбы европейских государств за господство. С начала XIX в. начинается борьба угнетенных народов этих стран за национальное освобождение. На защиту своих национальных прав встают и курды — XIX век стал свидетелем пяти крупных курдских восстаний: `Абдаррахман-паши в Сулейманийе (1806), племен билбас, Бадр-хан-бека (1843—1846), Йазданшира (1853—1855) и Шайх `Убайдаллаха (1880).

Курдистан, расположенный в центре Ближнего Востока и занимающий исключительное по своей стратегической важности положение, не мог не привлечь внимания европейских государств. Судьбой курдского народа начинают интересоваться как в России, так и на Западе. В Курдистан устремляются многочисленные советники, курдские области усиленно изучаются. Появляется большое число работ по географии Курдистана: сочинения таких авторов, как А. Жобер, И. Н. Березин, B. Диттель, Н. Ханыков, Ю. С. Карцев, Ж- Морьер, Дж. Киннейр и др. Издаются труды, в которых определенное место уделяется истории и этнографии курдов (И. Н. Березина, X. Абовяна, В. Диттеля, П. И. Лерха, А. Худабашева, А.Дюпре, Р. Кер-Портера и др.) 1. Подтверждением [14] того, какой живой интерес встречали эти работы, являются многочисленные переводы их на другие языки 2. Все это свидетельствует о том большом внимании, которое уделялось истории, этнографии курдов и географии Курдистана в XIX в.

В 1776 г. в связи с выходом в свет книги д`Эрбело “Восточная библиотека, или Универсальный словарь” 3 в Европе стало известно о существовании истории курдов, написанной в конце XVI в. автором-курдом на персидском языке. Называлось сочинение Шараф-наме. Скупые сведения д`Эрбело были почерпнуты из библиографического словаря известного турецкого географа и библиографа XVII в. Мустафы б. `Абдаллаха по прозвищу Катиб Челеби или Хаджжи Халифа.

Первым обладателем рукописи Шараф-наме в Европе стал англичанин Дж. Малькольм 4. В своей обширной истории Персии 5 он неоднократно ссылается на Шараф-наме, приводит большие отрывки, ничего не сообщая, однако, ни об авторе, ни о содержании сочинения. Цитирует многие страницы Шараф-наме и Э. Катрмер, автор “Истории персидских монголов” 6.

Впервые на ценность Шараф-наме как первоклассного исторического источника указал в России в 1826 г. на страницах “Санкт-Петербургской газеты” X. Д. Френ 7. Он же три года спустя в статье, посвященной описанию рукописей Ардебильской библиотеки, подчеркнул необходимость немедленной публикации и перевода Шараф-наме 8.

Большая заслуга в выполнении этих задач принадлежит русским ученым и Российской Академии наук, которая ко второй половине XIX в. стала организующим центром [15] изучения истории, этнографии, языка и литературы курдского” народа 9.

Издание персидского текста Шараф-наме было осуществлено в 1860—1862 гг. молодым русским востоковедом, позднее доктором турецко-татарской словесности В. В. Вельяминовым-Зерновым. За огромную успешно законченную работу над `изданием этого ценного памятника, в возрасте 30 лет он был избран экстраординарным академиком 10. Изданный текст Шараф-наме составил два тома 11: первый том объемом 459 страниц персидского текста содержит историю курдов, вернее курдских династий, второй — заключение автора, представляющее летописное изложение событий конца XIII— XVI вв.

В 1931 г. в Каире Мухаммад `Али `Ауни осуществил второе издание первого тома Шараф-наме 12. Персидскому тексту сочинения было предпослано предисловие издателя и арабский перевод предисловия Вельяминова-Зернова. При подготовке каирского издания были использованы (кроме рукописей, использованных В. В. Вельяминовым-Зерновым) еще две рукописи: алеппская, из медресе Османи, и рукопись эмира Сурайа-бека Бадир-хана 13, но расхождения между текстом первого и второго изданий незначительны. Мухаммад `Али `Ауни включил также в текст явно не принадлежащую автору 14 и не обозначенную им в оглавлении главу “Об эмирах. Гулбаги”. Эта глава содержится в рукописи Шараф-наме, принадлежавшей Ханыкову, и приведена Вельяминовым-Зерновым в конце второго тома издания в числе разночтений по рукописям, им использованным 15. [16]

В 1965 г. в Тегеране вышло третье издание Шараф-наме 16, содержащее кроме текста произведения обширное предисловие, исторические приложения и указатели, выполненные известным персидским ученым Мухаммадом Мухаммадлуи `Аббаси 17. В этом издании офсетным методом воспроизводится текст Шараф-наме, изданный в Каире в 1931 г., вместе с постраничными примечаниями Мухаммада `Али `Ауни на арабском языке.

Предисловие Мухаммада `Аббаси носит обзорный характер. Автор останавливается на самых различных вопросах: о значении слова “курд”, о происхождении курдов, о литературе и языке курдов, об их обычаях и вере, об археологических находках на территории Курдистана, — на основе трудов В. В. Минорского, В. Никитина, Социна, Ф. Юсти, Лерха, Хартмана и других восточных и западных авторов.

Мухаммад `Аббаси отмечает большую научную ценность Шараф-наме. По его мнению, это сочинение обладает тремя достоинствами, которые ставят его выше всех остальных книг по региональной истории на персидском языке: 1) впервые темой этой книги выступает история курдов и Курдистана; 2) Шараф-наме не ограничивается отдельным племенем, а охватывает все курдские племена и ашираты; 3) сочинение написано на прекрасном персидском языке 18. “Для общей истории курдов и Курдистана, — пишет Мухаммад `Аббаси, — Шараф-наме нет цены” 19. Шараф-наме выступает самым достоверным источником для выяснения названий племен луров, курдов и бахтиар. Для проверки и уточнения оных при издании в Тегеране известного сочинения Хамдаллаха Казвини Та`рих-и гузиде было решено использовать именно Шараф-наме 20. [17]

Примечания Мухаммеда `Аббаси носят большей частью текстологический характер. Весьма интересны указания `Аббаси на принадлежность двух приводимых Шараф-ханом стихотворений Хафизу и Са`ди 21.

В качестве исторического приложения он приводит описание династий (в основном по Лэн-Пулю): Айюбидов, Куртов, Сефевидов, Кара-Койунлу, Ак-Койунлу, Фатимидов, османских султанов, омейядских и аббасидских халифов с генеалогическими таблицами, а также отрывок из сочинения Абу Бакра Тихрани Исфахани Тарих-и Диарбакрийе.

Издание содержит весьма тщательно выполненные указатели (имен собственных, династий, племен; географических названий; книг и сочинений).

II. ОБЗОР РУКОПИСЕЙ ШАРАФ-НАМЕ

Число известных рукописей Шараф-наме весьма велико. В настоящее время в каталогах рукописных хранилищ мира отмечены и описаны 22 рукописи 22.

Наиболее точная и, `следовательно, самая ценная — рукопись-автограф, озаглавленная Шараф-наме-йи та`рих-и Курдистан, хранится в Бодлеанскои библиотеке Оксфорда. Дата переписки рукописи — конец зу-л-хиджжа 1005/13 августа 1597 г. Рукопись насчитывает 246 листов и содержит 20 прекрасно выполненных иллюстраций. Описание этого списка и биографические сведения об авторе содержатся в каталоге персидских и турецких рукописей Бодлеанскои библиотеки 1889 г. 23.

Вторая по значению рукопись Шараф-наме, происходящая из Ардебильского рукописного хранилища, принадлежит Ленинградской государственной публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Она датируется 1007/1598 г., проверена автором. Довольно большая лакуна в рукописи [18] начинается с пятой главы первого раздела (о племени махмуди) и кончается главой одиннадцатой (до параграфа об эмирах племени сийах-мансур). Описание и краткая характеристика рукописи содержатся в работах X. Д. Френа 24, Б. Дорна 25, В. В. Вельяминова-Зернова 26 и Ф. Б. Шармуа 27.

Третий список — выполненная в Килисе копия автографа — датируется 1015/1606 г. Переписчик — некий Хасан б. Нураддин. Рукопись хранится в Бодлеанской библиотеке, насчитывает 327 листов и отличается замечательной точностью 28.

В коллекции, собранной английским иранистом Э. Брауном, находится рукопись Шараф-наме 1027/1618 г., насчитывающая 184 листа 29.

Списки, датируемые 1034/1624-25 г. и 1036/1626-27 г., принадлежат рукописным собраниям библиотек Стамбула 30.

Далее по времени написания следуют две рукописи Британского музея — исфаханская 1055/1645 г. (328 листов) и список 1079/1669 г. (369 листов), описанные Ч. Рь¸ 31.

В Национальной библиотеке Парижа хранится рукопись Шараф-наме (243 листа) 1083/1672-73 г. 32. В списке имеется лакуна: отсутствуют главы седьмая, восьмая и девятая из второй части третьего раздела.

Фрагментом рукописи, датируемой 1104/1693 г., располагает Библиотека Принстонского университета США 33.

Весьма интересная рукопись хранится в библиотеке Королевского азиатского общества. Список включает “Историю правителей Арделана” начиная с 1005/1596-97 г. до 1225/1810 г. Автор “Истории правителей Арделана” — некий [19] Мухаммад Ибрахим б. Мулла Мухаммад Хусайн Ардалани 34. Сочинение задумано и выполнено как продолжение главы Шараф-наме, посвященной правителям Арделана.

Следующими по времени переписки являются четыре рукописи Шараф-наме в Британском музее: содержащая много лакун рукопись начала XIX в., 1231/1816 г., ~ 1827 г. и 1251/1835 г. 35.

В Ленинградской государственной публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина хранится так называемая рукопись Ханыкова — копия автографа Шараф-наме конца мухаррама 1007/август 1598-99 г. выполненная в 1252/1836-37 г. в Дилмакане неким Мухаммадом Риза б. Кирбилаи Сабиром `Али. Список был приобретен в 1854 г. в Иране русским генеральным консулом Н. В. Ханыковым. Описание и краткая характеристика рукописи содержатся в предисловии В. В. Вельяминова-Зернова и в каталоге Н. В. Ханыкова 36.

Наиболее поздний из поддающихся точной датировке списков принадлежит одному из рукописных хранилищ Стамбула — рукопись 1279/1862-63 г. 37.

Две рукописи Шараф-наме из Национальной библиотеки Парижа отнесены Э. Блоше приблизительно к XIX в. 38.. не датирован один из списков Бодлеанской библиотеки Оксфорда 39.

В заключение следует упомянуть две рукописи Шараф-наме ¹ 576 и 576а в Институте народов Азии АН СССР. Первая рукопись подробно описана Волковым 40. Список полный, [20] недостает лишь нескольких последних строк. Ни даты переписки, ни имени переписчика не сохранилось. Вторая рукопись представляет фрагмент, который кончается восьмой главой первой части третьего раздела “Об эмирах Сувайди”. Кроме того, в тексте две большие лакуны. Список не датирован, но предполагается, что это фрагмент одной из ранних рукописей Шараф-наме 41.

В основу издания В. В. Вельяминова-Зернова положена рукопись Шараф-наме Ленинградской государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, датируемая 1598 г., лакуна восполнена по рукописи Ханыкова. При издании использованы также списки, которые хранятся в Институте народов Азии АН СССР. Разночтения по ним даны в конце второго тома издания.

III. ПЕРЕВОДЫ ШАРАФ-НАМЕ

Шараф-наме неоднократно переводилось на другие языки. Самыми ранними являются два перевода на турецкий язык — сокращенный и полный, выполненные независимо один от другого. К настоящему времени выявлены две рукописи первого и одна рукопись второго переводов 42, но ни один из них до сих пор не опубликован. Первый перевод был закончен в 1078/1667-68 г. и принадлежит Мухаммад[-беку] б. Ахмад[-беку Мирзе]. Списки, хранящиеся в Британском музее, датируются 1080/1699 г. и началом XIX в. Второй перевод выполнен в 80-х годах XVII в. неким Шам`и 43. В. Морлей при описании рукописи Шараф-наме Библиотеки Королевского азиатского общества использует эти списки для выяснения [21] орфографии собственных имен и географических названий. Все вызывающие его сомнение имена и географические названия, которые встречаются в оглавлении, В. Морлей сопровождает разночтениями по указанным спискам 44.

В 1858-59 г. был закончен перевод Шараф-наме на курдский язык (курманджи), выполненный Мулла Махмудом Байазиди по заказу известного русского курдоведа А. Д. Жабы. Автограф перевода хранится в Государственной публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в коллекции курдских рукописей, собранных А. Д. Жабой 45.

В период с 1853 по 1859 г. в Вене вышла в свет серия публикаций Г. А. Барба 46. В первых двух публикациях после небольшого предисловия автор дает краткое содержание Шараф-наме или, как он называет это произведение, Та`рих ал-акрад (“История курдов”), и в двух последующих — немецкий перевод глав Шараф-наме. Перевод примечаний не имеет.

В 1868—1875 гг. в Петербурге был опубликован перевод Шараф-наме на французский язык Ф. Б. Шармуа (1793— 1869) 47. Ученик известного французского востоковеда Сильвестра де Саси, он считался одним из виднейших знатоков персидского языка в Европе. Ф. Б. Шармуа приступил к переводу Шараф-наме по совету X. Д. Френа еще в начале 30-х годов XIX в., будучи профессором персидского языка при Петербургском университете, и посвятил этой работе последние 30 лет жизни. Перевод был опубликован полностью лишь к 1875 г. и составил два тома, каждый из которых состоял из двух частей, представлявших отдельные книги со своей пагинацией 48. [22]

Перевод Ф. Б. Шармуа снабжен комментариями и небольшим предисловием. Первая часть первого тома содержит “Этнографическое и географическое введение” и примечания к нему. Введение представляет обширную компиляцию сведений восточных и западных авторов по географии Курдистана и по курдским племенам. Особое внимание автор уделяет известному географическому труду Хаджжи Халифы Джихан-нума 49. Перевод ряда глав этого сочинения занимает две трети введения Ф. Б. Шармуа 50.

При переводе Шараф-наме Ф. Б. Шармуа пользовался изданием В. В. Вельяминова-Зернова и двумя рукописями: Килисской копией, замечательную точность которой он тоже отмечает 51, и списком 1672-73 г. из Национальной библиотеки Парижа.

Перевод, как правило, верно отражает текст персидского подлинника; встречающиеся неточности и редкие пропуски 52 не снижают его ценности. Иначе обстоит дело с комментариями, особенно географическими и этнографическими. По свидетельству лучшего знатока этого источника В. Ф. Минорского, они значительно устарели 53. Это вполне естественно и отнюдь не объясняется неточностью Ф. Б. Шармуа: за 80— 90 лет, которые отделяют нас от того времени, появились многие ценные работы в области изучения истории, литературы и культуры курдского народа, а также по географии Курдистана, помогающие сейчас ответить на многие вопросы, которые тогда оставались неясными.

Ф. Б. Шармуа ни в предисловии, ни в примечаниях не упоминал перевода Г. А. Барба. Вероятно, он и не знал о его [23] публикации — из-за продолжительной болезни он провел последние годы жизни на юге Франции в безвестности и уединении 54. Перевод Шараф-наме, выполненный Ф. Б. Шармуа, поныне не потерял научной ценности.

Самыми поздними являются два перевода Шараф-наме на арабский язык. В 1953 г. в Багдаде был издан перевод, выполненный курдом Мулла Джалшл-`банди Ружбайани 55. Перевод снабжен большим числом примечаний географического и исторического характера, сообщающих много новых данных. Через пять лет в Каире вышел арабский перевод Шараф-наме Мухаммада `Али `Ауни 56. Переводу предпослано довольно обширное предисловие Йахйи ал-Хушаба “Курды и Курдистан”, представляющее краткий очерк истории курдского народа с древнейших времен до наших дней. Перевод снабжен указателями этнических и географических названий, имен собственных и терминов.

Советскими учеными давно была признана целесообразность и необходимость перевода Шараф-наме на русский язык. В 30-х годах его выполнение было поручено Ф. Б. Ростопчину, научному сотруднику Института востоковедения АН СССР. Осуществить перевод помешала безвременная кончина Ф. Б. Ростопчина.

IV. КУРДСКИЕ ПРАВИТЕЛИ БИДЛИСА В КОНЦЕ XV — НАЧАЛЕ XVI в. (ПО ШАРАФ-НАМЕ)

Автор Шараф-наме — Шарафаддин (Шараф-хан) б. Шамсаддин Бидлиси происходил из старинной семьи глав курдского племени рузаки (рожки), потомственных правителей города Бидлиса. Свою родословную они возводили к Сасанидам. По словам Мулла Махмуда Байазиди, во всем Курдистане всего два рода могли соперничать с этой семьей своей [24] древностью — род правителей Бохтана (Джезире) и Хаккари 57. Бидлис, по свидетельству Шараф-хана, принадлежал его предкам в течение 760 лет 58.

Исключительная стратегическая и географическая важность расположения Бидлиса, находящегося у входа в единственный легко доступный проход из отдаленных центров Армянского плато через горный хребет Тавр в месопотамские равнины, обеспечила городу заметную роль в истории тех областей 59, а его правителям — известную самостоятельность и независимость. Так, во времена Тимура (XIV в.), по сообщению Шарафаддина `Али Йазди, эмир Бидлиса был самым могущественным человеком во всем Курдистане 60. Восемнадцать известных Шараф-хану правителей Бидлиса за 500 лет вплоть до конца XV в. лишь дважды на короткое время теряли свою власть: при Сельджукидах с 1139-40 по 1180-81 г. и при султанах Ак-Койунлу с 1466-67 по 1494-95 г. Некоторые правители Бидлиса, например эмир Шамсаддин, современник султана Кара Йусуфа Кара-Койунлу, с которым его связывали самые дружеские отношения, пользовались правом чекана своей монеты. На имя Шамсаддина читали в мечетях города хутбу 61. Шараф-хан свидетельствует о том, что сам видел монеты с именами трех правителей Бидлиса 62.

К концу XV — началу XVI в. эмир Бидлиса представлял, собой полунезависимого династа, бывшего одновременно и главой могущественного курдского племени. Жалуемые иранскими государями грамоты лишь подтверждали его право на владение этими территориями, а покорность последнего центральной власти носила весьма условный характер. Такое [25] положение оставалось и при эмире Шарафе (1485—1533-34), деде Шараф-хана Бидлиси 63.

С начала XVI в. земли Курдистана, Армении и Азербайджана оказались в центре непрекращающихся войн за их обладание между сефевидским Ираном и османской Турцией, которая к этому времени превратилась в одно из самых крупных и сильных государств 64. К 1508 г., после стремительного наступления Сефевидов на запад, Бидлис, как и вся Армения и Курдистан, был занят иранскими войсками. Управление этой областью шах Исма`ил передал кызылбашу Курд-беку шарафлу-устаджлу, а своевольный эмир Шараф был заключен в тебризскую тюрьму. В 1514 г. после начала кампании султана Салима I на восток эмир Шараф бежал из кызылбашского плена и снова завладел Бидлисом. Султанский диван санкционировал передачу ему этих районов.

В Чалдыранской битве (1514) 65 эмир Шараф, хотя и участвовал на стороне турок, особой ревности и энтузиазма в покорности новому сюзерену не проявил, стараясь заручиться поддержкой обоих государей (Ирана и Турции) 66. Он сохранил фактически свое положение полунезависимого династа 67, и попытка султана Сулаймана I в 1531-32 г. [26] отобрать у эмира Шарафа Бидлисскую крепость закончилась неудачей и открытым переходом его на сторону иранского шаха.

В 1531 г. в Турцию бежал эмир кызылбашского племени текелу Улама, подняв в Тебризе восстание и разграбив этот город. Ему и передал султан Сулайман пост правителя Бидлиса, но для приведения султанского приказа в исполнение понадобился отряд янычар и тридцатитысячное ополчение во главе с эмиром эмиров Диарбекира.

На выручку эмира Шарафа, осажденного в крепости Бидлис, шах Тахмасб направился лично и 21 сентября 1532 г. вручил эмиру Шарафу грамоту, в которой ему жаловалось “звание эмира эмиров и старшинство над всеми эмирами Курдистана, управление Бидлисом, Ахлатом, Мушем и Хнусом вместе с относящимися к ним районами и остальными областями, которые до настоящего времени пребывали во владении у вышеупомянутого эмира” 68. В 1533-34 г. эмир Шараф погиб в сражении с Улама такалу, и правителем Бидлиса стал его сын Шамсаддин, отец автора Шараф-наме. Но правление Шамсаддина в Бидлисе оказалось недолгим.

В 1533 г. Сулайман I вторгея в Азербайджан, а в 1534-35 г. занял Тебриз, Султанийе и Багдад. Именно в это время военных удач султану и представился удобный случай свергнуть непослушного бидлисского династа. Но влияние последнего, видимо, было столь велико, что просто сместить его не осмелились, и взамен Бидлиса ему было предложено стать правителем Малатии и Мараша. Последнее не очень прельстило Шамсаддина, и он предпочел посту правителя далекой Малатии открытый переход на сторону шаха Тахмасба — в 1535-36 г. эмир Шамсаддин переехал в Тебриз. Шах принял его благосклонно, “нарек ханом, ввел в число великих эмиров и даровал область Сораба с несколькими другими районами” 69. Впоследствии ему было пожаловано еще [27] несколько округов: Мерага, Демавенд, Даралмарз, Карахруд, Джахруд и Фарахан. Насколько велико было к нему шахское расположение, можно судить по тому, что “большую часть времени [эмир Шамсаддин] проводил на летних и зимних становищах при государевом стремени” 70. Разумеется, такое внимание было продиктовано желанием шаха иметь в его лице сильного и влиятельного сторонника, весьма заинтересованного в освобождении Армении и Курдистана от власти османского султана.

Вскоре после переезда в Иран Шамсаддин женился на дочери одного из кызылбашских эмиров — Амир-хана мусилу из племени туркеман 71, которая стала матерью Шараф-хана, будущего автора Шараф-наме. В 1554-55 г. Шамсаддин оставил службу у шаха, явив, по словам Шараф-хана, отвращение к ней и “избрав угол уединения и затворничества”. Не вызывает сомнения, что это было вызвано не столько стремлением Шамсаддина к уединению, сколько его опалой.

В 1559-60 г., после мятежа сына Сулаймана I, Шамсаддин снова был приглашен ко двору и назначен правителем Карахруда, но ненадолго. Через несколько лет, в 1566 г., он вновь попал в немилость и был отослан в город Исфахан, где ему назначалось небольшое содержание из местных податных поступлений. Семья оставалась по-прежнему в Казвине. В 1576 г., после смерти шаха Тахмасба, к власти пришел его сын Исма`ил II (1576—1577). Опальный эмир Шамсаддин, которому к тому времени было около 67 лет, снова был вызван в Казвин. Вскоре после приезда в столицу Шамсаддин умер.

Эти вкратце изложенные факты помогают понять положение этой знатной курдской семьи к тому времени, когда появился на свет будущий автор Шараф-наме. Лишенная своих наследственных доменов, она, однако, не сошла с политической сцены и сохранила большое влияние. [28]

V. АВТОР ШАРАФ-НАМЕ 72

Шараф-хан Бидлиси родился 25 февраля 1543 г. в Карахруде. С 1551 по 1554-55 г. он в числе сыновей кызылбашской знати воспитывался при дворе шаха Тахмасба вместе с сыновьями самого шаха. В двенадцать лет он был назначен эмиром и правителем округов Сальян и Махмудабад в Шир-ване (северный Азербайджан), но в действительности управлял округами его опекун Шайх Амир билбаси, верный сторонник семьи Шараф-хана, вместе с его отцом покинувший Турцию. Через три года после смерти Шайх Амира билбаси, в 1556-57 г. Сальян и Махмудабад были переданы другому, а Шараф-хану определили содержание из податных поступлений города Хамадана. Опекунство над ним было поручено дяде с материнской стороны, правителю Хамадана Мухаммади-беку, чья дочь вскоре стала женой Шараф-хана. В Хамада-не последний оставался до 1559-60 г. В 1566 г. он был поименован эмиром племени рузаки и последующие два года провел в Казвине при шахском дворе.

В 1568 г. вместе с несколькими кызылбашскими эмирами Шараф-хан был направлен в Гилян для подавления восстания Хан Ахмад-хана, владетеля Бийе пиша (Лахиджана) из династии Кийя. Хан Ахмад-хан был разбит, но восстание б Гиляне продолжалось. В 1569 г. там было собрано восемнадцатитысячное ополчение, которое возглавил Султан Хашим — один из членов низложенной династии. В сражении с отрядом Шараф-хана Султан Хашим потерпел поражение, и вскоре восстание было подавлено. Но положение в Гиляне оставалось весьма тревожным, и лишь в 1575 г. Шараф-хану было позволено шахом оставить эти районы и возвратиться в столицу. Вскоре шах направил его в северный Азербайджан, определив ему содержание из доходов с Араша, Акдаша, Кабалы и Баку.

В 1576 г., после прихода к власти шаха Исма`ила, Шараф-хан был вызван ко двору и назначен эмиром эмиров [29] курдских племен Ирана. Согласно шахскому повелению, все важные дела, тяжбы и споры среди эмиров Курдистана и Луристана было поручено разрешать Шараф-хану. Но недолгим оказалось достигнутое благополучие: вскоре вследствие придворных интриг Шараф-хан был удален от двора и направлен в Азербайджан, где провел год и четыре месяца как правитель Нахчевана.

После воцарения шаха Султан Мухаммада Худабанде (1577—1587) побуждаемый неудачами Сефевидской державы в начавшейся в 1578 г. войне с Турцией Шараф-хан в декабре 1578 г. переходит на сторону турок. Вероятно, этому переходу предшествовали долгая переписка и переговоры через эмира эмиров Вана Хусрав-пашу. В продолжение десяти лет, вплоть до 1588 г., Шараф-хан принимал участие в военных действиях султана Мурада III (1574—1595), целью которых было завоевание Закавказья.

Вскоре вместе с ханским титулом Шараф-хану был передан Бидлис в наследственное владение на правах его предков, и к началу 90-х годов он уже представлял собой могущественного и влиятельного правителя. Приступив к написанию Шараф-наме в возрасте 53 лет, он отстранился от дел управления, препоручив их своему сыну Абу-л-Ма`али Шамсаддин-беку.

Год смерти Шараф-хана неизвестен. Гробница и могила его, по свидетельству Мулла Махмуда Байазиди, сохранялись в Бидлисе еще в конце XIX в. “Ныне живы еще,— писал Мулла Махмуд Байазиди,— потомки этого рода, но они не пользуются никакой властью; живут они на скромные средства, которые им предоставлены взамен их владений” 73.

Шараф-хан, получивший для того времени блестящее образование, еще в молодости обнаружил склонность к изучению истории. Ознакомившись с историческими трудами многочисленных арабских и персидских авторов, он решил написать сочинение на тему, его предшественниками не освещенную 74. Осуществлению этого плана помешало назначение в [30] Гилян и последовавшие затем события. Лишь много лет спустя Шараф-хан смог вернуться к своему замыслу. К этому времени определилась и тема — Шараф-хан решил посвятить свой труд истории правителей Курдистана, которая до того времени, по его словам, “оставалась под покровом тайны и неизвестности” 75.

Написанию книги, названной им Шараф-наме 76, предшествовало, несомненно, долгое изучение сочинений арабских и персидских авторов, где встречались сведения по истории курдов, и запись преданий, традиций и рассказов очевидцев описываемых событий. Обор материалов, по всей вероятности, и приходится на период с 1588 по 1596 г., когда Шараф-хан возвратился в Бидлис после участия в закавказской кампании. В августе 1597 г. он заканчивает часть, посвященную истории курдских династий, а в мае 1599 г.— все сочинение.

Как упоминалось выше, до Шараф-наме об истории курдского народа можно было судить по фрагментарным сведениям, рассеянным в сочинениях авторов различных эпох и стран. Пользуясь только этими сведениями, невозможно было воссоздать историю такого народа, как курдский, состоящего из большого количества племен 77. Поэтому решение Шараф-хана Бидлиси написать историю именно курдского народа было поистине новаторским. Для осуществления такого плана нужен был ученый широкого кругозора и эрудиции. С этой задачей Шараф-хану и помогли справиться полученное им разностороннее образование, официальное положение, литературное дарование и талант историка.

VI. ИСТОЧНИКИ ШАРАФ-НАМЕ

Материалы, которые послужили Шараф-хану источниками при написании Шараф-наме, можно разделить на пять групп: труды представителей средневековой персидской, арабской и [31] турецкой историографии; официальные документы; традиции и племенные предания; рассказы современников и личные сведения автора.

Шараф-хан зачастую оперирует сведениями, не указывая ни имени автора, ни названия сочинения, откуда они были почерпнуты. Ряд источников, однако, можно указать.

1. Сочинение Абу `Абдаллаха Мухаммада б. `Умара ал-Вакиди (747—843) 78. Автор имел в виду, вероятно, Китаб ал-магази (книгу “походов Мухаммада”), сочинение об арабских завоеваниях. Для Шараф-хана оно послужило источником сведений о правителях Бидлиса второй половины VII в.

2. Китаб футух ал-булдан. Известное историческое сочинение IX в. Абу-л-`Аббаса Ахмада б. Йахйи б. Джабира ал-Балазури (ум. в 892 г.) 79. Шараф-хан заимствовал из него сведения о правителях Бидлиса, Муша и Ахлата второй половины VII в.

3. Икбалийе. Трактат суфийского шейха Рукнаддина Симнани (конец XIII в.). Автор приводит его версию о кончине царевича Джалаладдина Харизмшаха.

4. Мир`ат ал-джанан. Историческое сочинение `Афифаддина `Абдаллаха б. Ас`ада б. `Али б. Сулаймана аш-Шафи`и ат-Тамими ал-Йафи`и (1298-99—1367) 80 послужило для Шараф-хана основным источником при написании пятой главы первого раздела, посвященной Айюбидам.

5. Та`рих-и гузиде. Известный исторический труд Хамдал-лаха б. Абу Бакра Мустауфи Казвини 81, или, как его называет Шараф-хан, Хамдаллаха Мустауфи (род. ок. 1281 г.). Сочинение закончено в 1330 г. Шараф-хан заимствовал из него сведения о кончине царевича Джалаладдина Хваризмшаха. К этому источнику восходит описание истории правителей Лура Большого и Малого, хотя в соответствующих главах автор на Та`рих-и гузиде не ссылается. [32]

6. Нузхат ал-кулуб. Сочинение Хамдаллаха Казвини по космографии и географии, законченное около 1340 г. Автор Шараф-наме заимствовал из него сведения при описании области Бидлиса, в частности данные о количестве податных поступлений с Бидлисского вилайета.

7. Зубдат ат-таварих 82. Автор имеет в виду, вероятно, историческое сочинение Абу-л-Касима `Абдаллаха б. `Али б. Мухаммада ал-Кашани, написанное им во время правления Улджайту-хана (1304—1316). Сочинение посвящено истории Ирана начиная с доисламских времен. Шараф-хан использует Зубдат ат-таварих при написании глав о правителях Лура Большого и Малого.

8. Зафар-наме. Известное сочинение Шарафаддина `Али Йазди 83, составленное в 1424 г., ценный источник по истории Ирана конца XIV—начала XV в. Шараф-хан почерпнул из Зафар-наме многие сведения, рассеянные по различным главам его книги,— это главным образом рассказы об изъявлении покорности правителями Курдистана эмиру Тимуру Гургану. Автор заимствовал из Зафар-наме также сведения о сопротивлении, оказанном эмиру Тимуру правителем Хакка-ри `Иззаддин Широм.

9. Матла` ас-са`адайн ва маджма` ал-бахрайн. Большой исторический труд Камаладдина `Абдарраззака Самарканди (1413—1483) 84. К этому сочинению восходят сведения Шараф-хана о правителях Хизана середины XV в., о правителе Бидлиса XV в. эмире Шамсаддине б. Зийа`аддине, который чеканил собственную монету и чье имя поминалось в хутбе.

10. Раузат ас-сафа. Семитомный труд по “всеобщей истории” Мухаммада б. Хавандшаха, известного под именем Мирханд (1433—1498) 85. Из этого сочинения Шараф-хан заимствовал определение “польз” исторической науки, а также интересные сведения о взаимоотношениях правителя [33] Бидлиса Малик Ашрафа и царевича Джалаладдина Харизмшаха.

11. Нафахат ал-унс мин хазират ал-кудс. Известное сочинение Нураддина `Абдаррахмана Джами 86 (закончено в 1478 г.), посвященное в основном жизни суфийских шейхов. Шараф-хан почерпнул из него сведения о шейхе Абу Тахире ал-Курди.

12. Тазкират аш-шу`ара. Сборник биографий персидских поэтов (1487 г.) Даулат-шаха б. Ала`аддаула Бахти-шаха ал-Гази ас-Самарканди 87. Шараф-хан ссылается на его рассказ об убийстве царевича Джалаладдина Харизмшаха.

13. Тадж ат-таварих. Сочинение турецкого историка, современника Шараф-хана, Са`ададдина Хаджа Эфенди (1536-37—1599). Шараф-хан использует его общие сведения о курдах и курдских правителях Килиса.

Шараф-хан ссылается неоднократно на грамоты различных государей курдским правителям. Две жалованные грамоты он приводит целиком: грамоту Кара Йусуфа Кара-Койунлу предку Шараф-хана Шамсаддину от 27 апреля 1417 г. 88 и грамоту шаха Тахмасба деду автора эмиру Шарафу от 21 сентября 1532 г. Эти документы представляют большой интерес для изучения социально-экономических отношений в Иране и Курдистане тех времен.

Весьма широко представлены в Шараф-наме племенные традиции и предания. Это и родословные правителей Арделана, Хаккари, Имадии, Джезире, Бидлиса, Сасуна, Чемишгезека, Килиса, Сорана и др. 89, и версия происхождения названий племен баджнави, бохти, малкиши, намиран, зраки, [34] мукри и рузаки 90, династий Шамбо, Бахдинан, Соран 91 и городов Хасанкейф и Хизан 92. Вызывает интерес приводимое автором предание о построении города Бидлиса Александром Македонским 93. Некоторые почерпнутые из этих источников сведения Шараф-хана носят откровенно легендарный характер, например версии о происхождении курдов 94.

Относительно многочисленны представленные в Шараф-наме рассказы современников. К примеру, можно привести; насыщенные любопытными подробностями рассказы Шах Кули-султана устаджлу-чаушлу о проезде через территорию Бидлисского княжества Мухаммада Шахнимана кавалиси.. наместника шаха Исма`ила и о встрече деда Шараф-хана с Улама такалу 95.

Наряду с данными, заимствованными из перечисленных источников, автор сообщает и массу сведений, явившихся результатом его собственных наблюдений, описывает события, происходившие с его личным участием. Шараф-хан сообщает много оригинального материала, особенно при описании событий XVI в. Второго, подобного источника по средневековой истории курдов не существует.

VII. ХАРАКТЕРИСТИКА СОЧИНЕНИЯ

Шараф-наме состоит из четырех разделов, которые содержат историю династий курдского происхождения и курдских племен, и заключения, задуманного автором как летописное изложение событий, происшедших в Турции, Иране и сопредельных странах с 1290 по 1596-97 г. Автор сообщает много сведений социально-экономического и этнического порядка.. В Шараф-наме с предельной тщательностью описывается судьба вассальных курдских княжеств. По свидетельству крупнейшего советского специалиста по средневековой [35] истории Ирана И. П. Петрушевского, именно в этом источнике мы находим конкретный материал, касающийся взаимоотношений курдских династов с центральным правительством, организации военно-кочевой знати, ленных пожалований и феодальных институтов 96.

Наименее оригинальны и ценны первые пять глав Шараф-наме, составляющие первый раздел. Это главы о правителях Диарбекира и Джезире, Динавера и Шахризура, Лура Большого и Малого и о государях династии Айюбидов — сжатая компиляция данных из упомянутых выше источников: Зубдат ат-таварих, Та`рих-и гузиде, Мир`ат ал-джанан и др. (эти главы занимают лишь седьмую часть первого тома издания В. В. Вельяминова-Зернова).

Несмотря на свой компилятивный характер, они тоже представляют для исследователя интерес, объединяя разрозненные сведения, которые зачастую остаются для нас неизвестными или недоступными. Кроме того, изложение Шараф-хана местами несколько отличается от первоисточников. Значительны расхождения в написании названий лурских племен в сочинениях нашего автора и Хамдаллаха Казвини. Вполне возможно, что этот факт объясняется не столько неточностью Шараф-хана, сколько внесенными им коррективами.

Шараф-наме отличает точность сообщаемых сведений. Несмотря на внешнюю приверженность османскому султану, вынужденную его положением турецкого вассала, Шараф-хан остается при изложении событий объективным автором. Дифирамбы его в адрес султана звучат лишь как необходимая официальная лесть, с одинаковой гордостью он перечисляет похвалы, которых удостоился и от шаха Тахмасба, и от его врага султана Мурада III. Отсутствие тенденциозности, делает Шараф-наме особенно ценным источником.

Шараф-хан с горечью констатирует отсутствие у курдских племен согласия и единства 97. Его основная задача — [36] показать, что существует курдский народ, который имеет свою историческую территорию 98 и что у этого народа есть своя история. Курдистан остается фактически непокоренным — вот основная идея, которая, на первый взгляд незаметно, пронизывает все сочинение. “Если некоторые из султанов,— пишет Шараф-хан в предисловии,— и устремляли все старания на завоевание и покорение Курдистана и переносили неописуемые трудности и лишения, то в конце концов они раскаивались и снова передавали [те земли их] хозяевам” 99. “Кто захочет покорить Курдистан, — пишет далее автор, — будет иметь дело пр