новостной сайт о событиях в курдском регионе

VII. ХАРАКТЕРИСТИКА СОЧИНЕНИЯ

Шараф-наме состоит из четырехразделов, которые содержат историю династий курдского происхождения икурдских племен, и заключения, задуманного автором как летописноеизложение событий, происшедших в Турции, Иране и сопредельных странах с1290 по 1596-97 г. Автор сообщает много сведенийсоциально-экономического и этнического порядка.. В Шараф-наме спредельной тщательностью описывается судьба вассальных курдскихкняжеств. По свидетельству крупнейшего советского специалиста посредневековой [35] истории Ирана И. П. Петрушевского, именно в этомисточнике мы находим конкретный материал, касающийся взаимоотношенийкурдских династов с центральным правительством, организациивоенно-кочевой знати, ленных пожалований и феодальных институтов 96.

Наименееоригинальны и ценны первые пять глав Шараф-наме, составляющие первыйраздел. Это главы о правителях Диарбекира и Джезире, Динавера иШахризура, Лура Большого и Малого и о государях династии Айюбидов —сжатая компиляция данных из упомянутых выше источников: Зубдатат-таварих, Та`рих-и гузиде, Мир`ат ал-джанан и др. (эти главы занимаютлишь седьмую часть первого тома издания В. В. Вельяминова-Зернова).

Несмотряна свой компилятивный характер, они тоже представляют для исследователяинтерес, объединяя разрозненные сведения, которые зачастую остаются длянас неизвестными или недоступными. Кроме того, изложение Шараф-ханаместами несколько отличается от первоисточников. Значительнырасхождения в написании названий лурских племен в сочинениях нашегоавтора и Хамдаллаха Казвини. Вполне возможно, что этот факт объясняетсяне столько неточностью Шараф-хана, сколько внесенными им коррективами.

Шараф-намеотличает точность сообщаемых сведений. Несмотря на внешнююприверженность османскому султану, вынужденную его положением турецкоговассала, Шараф-хан остается при изложении событий объективным автором.Дифирамбы его в адрес султана звучат лишь как необходимая официальнаялесть, с одинаковой гордостью он перечисляет похвалы, которыхудостоился и от шаха Тахмасба, и от его врага султана Мурада III.Отсутствие тенденциозности, делает Шараф-наме особенно ценнымисточником.

Шараф-хан с горечью констатирует отсутствие укурдских племен согласия и единства 97. Его основная задача — [36]показать, что существует курдский народ, который имеет своюисторическую территорию 98 и что у этого народа есть своя история.Курдистан остается фактически непокоренным — вот основная идея,которая, на первый взгляд незаметно, пронизывает все сочинение. “Еслинекоторые из султанов,— пишет Шараф-хан в предисловии,— и устремляливсе старания на завоевание и покорение Курдистана и переносилинеописуемые трудности и лишения, то в конце концов они раскаивались иснова передавали [те земли их] хозяевам” 99. “Кто захочет покоритьКурдистан, — пишет далее автор, — будет иметь дело прежде всего справителями Бидлиса и с племенем рузаки” 100. Эти высказывания весьманедвусмысленно показывают нам истинные взгляды Шараф-хана, несмотря наобилие пышных эпитетов в адрес турецкого султана.

СочинениеШараф-хана свидетельствует о том, что правящей курдской верхушке нечужды были зачатки национальной идеологии. Он посвятил свой труд именноистории курдов, понимая под курдами все разрозненные, говорящие насильно различающихся диалектах курдские племена, часть которыхпридерживалась таких неприемлемых и презренных 101, с точки зренияправоверного ислама, вероучений, как езидизм.

Слава, которуюпринес этот труд его автору, вполне заслуженна. Помимо его совершеннооригинальной тематики и большой ценности как исторического источника,Шараф-наме является одним из лучших памятников персидской литературыXVI в.

Сочинение, за исключением пяти первых глав, о которыхговорилось выше, написано образным выразительным языком, иногда заметностремление к изысканному языку рифмованной прозы. Заметно влияниецветистого стиля [37] сочинений Шарафаддина `Али Йазди и Мирханда,которых Шараф-хан охотно и довольно часто цитирует. Метафоры и стихи,которыми пересыпан текст, не затеняют, как правило, изложенияисторических событий, не превращают его в условное трафаретноеповествование.

Научную ценность труда Шараф-хана труднопреувеличить. По словам Мулла Джамил-банди Ружбайани, сочинениеШараф-хана стало “настоящей курдской энциклопедией” 102. Именно на этомсочинении базируются наши знания по средневековой истории курдскогонарода, “внесшего так много в культуру Востока. Этот народ растерялсвоих сынов под обличьем иранцев, турок, арабов, армян, растерял сынов,имена которых в качестве имен славных поэтов, музыкантов, полководцевукрашают историю народов, много содействовавших сложению подхваченногоевропейской и русской наукой представления о курдах как о народе, нетолько неспособном к культурному творчеству, но даже и к восприятиючужой культуры” 103. Замолченным историей народом называл курдов Н. Я.Марр 104. Именно на основании тщательного изучения Шараф-наме можновосполнить этот пробел, с тем чтобы в истории народов Востока нашлаотражение и история курдского народа.

Шараф-наме является такжеисточником первоклассной ценности по истории Ирана и сопредельных странXVI в. Так, раздел четвертый, содержащий историю Бидлисского эмирата,по словам И. П. Петрушевского, мог бы служить для исследователяфеодальных отношений Армении одним из основных источников наравне сармянскими 105. “Почти за 300 лет, — писал о Шараф-наме в 1860 г. В. В.Вельяминов-Зернов, — на Востоке не появилось ничего, что могло бысравниться с ним” 106. [38]

К сочинению Шараф-хана Бидлисиобращались самые различные авторы. Известный турецкий географ ХаджжиХалифа обязан ему большинством сведений по курдским племенам игеографии Курдистана 107.

Высоко отзывался о труде Шараф-ханаМулла Махмуд Байазиди: “Действительно,— писал он,— Курдистан обязансвоей историей перу этого человека, преисполненного знаний идостоинства, самого выдающегося человека своего столетия” 108. В1274/1857-58 г. Мулла Махмуд Байазиди закончил написание на курдскомязыке Китаб-и таварих-и джадид-и Курдистан (“Новой истории Курдистана”)109, задуманной им как продолжение Шараф-наме. Этот огромный,насчитывавший тысячу рукописных страниц, труд включал предисловие иодиннадцать глав, и, хотя автор начинает описание событий с1200/1785-86 г., он часто обращается к более отдаленным временам. МуллаМахмуд Байазиди неоднократно ссылается на Шараф-наме как на самыйавторитетный источник по истории курдов 110.

Большое вниманиеуделяется сочинению Шараф-хана Бидлиси в трудах современныхисследователей истории, литературы, языка и культуры курдского народа.Но обобщающих археографических и историко-филологических исследований,“освященных Шараф-наме, до настоящего, времени мы не имеем. [39]

VIII. КУРДСКИЕ ЭМИРАТЫ В XVI в.

(ПО ШАРАФ-НАМЕ)

Историюкурдского народа после арабского завоевания делят на три большихпериода 111. Первый период охватывает VI—XV вв.— это время арабских имонгольских нашествий, возникновения независимых курдских династий.Второй период — XVI — середина XIX в. — характеризуется становлениеммогущественных государств — османской Турции и сефевидского Ирана иразделом Курдистана. Несмотря на централизаторскую политику турецкого иперсидского правительств, сохраняют существование шестьполунезависимых, почти автономных, курдских княжеств: Бохтан, Хаккари,Бахдинан, Соран и Бабан в Турции и Арделан в Иране. Третий период — ссередины XIX в. до наших дней — начинается с ликвидации вассальныхкняжеств. В Турции они были ликвидированы в течение 1837—1852 гг., в1860 г. утратил свою автономию Арделан в Иране 112. Растет, принимаяболее отчетливые формы, национальное самосознание курдского народа,начинается упорная национально-освободительная борьба, котораяпродолжается и в настоящее время.

Даже такая схематическаяпериодизация истории курдов наглядно показывает, какое место занимает вней XVI век. Во многих отношениях этот период явился переломным,определившим дальнейшую судьбу курдского народа.

К XVI в.Курдистан являл собой пеструю картину наследственных княжеств иэмиратов. Из среды их правителей Шараф-хан выделяет в особый разделтех, кто пользовался иногда правом чеканить свою монету и бытьпоминаемым в хутбе 113. В эту группу он включает правителей Арделана,Хаккари, Имадии, Джезире и Хасанкейфа. Тот факт, что курдские правителии эмиры пользовались далеко не [40] одинаковой властью, не вызываетсомнений. Политическое влияние и экономический вес феодаловопределялись количеством и доходностью их земель, числом их вассалов(нукеров) и численностью ополчений и дружин. Поэтому, хотя и непонятныпринцип и порядок отбора и низведение правителей Сорана и Бабана вразряд второстепенных, в целом представляется возможным сохранить этоделение.

Согласно Шараф-наме, в Курдистане к началу XVI в. были следующие наследственные княжества и эмираты.

1.Джезире. Владения этих правителей носили название их главного городаДжезире, или Джезире-йи Ибн Умар (прим. 5). Джезирский эмират включал14 округов: Джезире, Гургил (прим. 14), Арух (прим. 320), Пируз, Бадан,Танза (прим. 322), Финик (прим. 15), Тур (прим. 324), Хаитам (прим.325), Шах (прим. 326), Ниш Атил (Атил — прим. 327), Арамшат (прим.328), Кевар (прим. 329) и Даир-дих (прим. 331) — большую область междуправым берегом Бохтан-су и Тигром. Владетели Джезире одновременноявлялись главами могущественного союза курдских племен бохти.

2.Хаккари. Власть правителей Хаккари распространялась на горнуютруднодоступную область (прим. 12). Резиденцией служила крепость Бай вШамдинане (прим. 296). Мулла Махмуд Байазиди называет род правителейХаккари одним из трех древнейших и самых знатных родов Курдистана 114.Династы эти были столь могущественны, что, по словам Шараф-хана,государи не осмеливались посягать на их владения, а если и захватывали,возвращали им на правах собственности (мулька) 115. К началу XVI в.правитель Хаккари безраздельно владычествовал в вилайете 116.

3.Имадия. Имадийский эмират включал горные районы к югу от Хаккари:Имадия (прим. 13), Дохук (прим. 304), Акра (прим. 303) и Зебар (прим.303). Утверждение курдской династии Бахдинан в этих районах приходитсяна VII — [41] VIII вв. В начале XVI в. ее владения составили большуючасть горной области к северу от Мосула.

4. Хасанкейф. Эмиратносил название крупного города в Месопотамии. В числе относящихся кнему районов автор упоминает Сиирт (прим. 355), Бешири (прим. 306),Арзан (прим. 356). Первый представитель местной курдской династиималиков правил в начале XIV в. Малик Халил, возглавлявший княжество вначале XVI в., пользовался, по словам Шараф-хана, полнойнезависимостью, “деяниями и обычаями походил на государя” 117.

5.Арделан (прим. 11). Династия правителей Арделана, по определениюШараф-хана, фактически независимых, управляла к началу XVI в. огромнойтерриторией, включавшей районы Зальм, Тагсу, Хавар, Симан, Гуламбар,Мари-ван, Тануре, Ншекас, Саруджик, Каратаг, Шахрбазар, Алан (прим.248, 249, 251, 252, 254, 257, 258, 259, 261, 264, 265, 260) и другие сцентром в городе Сенне. Позднее некоторые из этих районов были имиутрачены.

6. Соран (прим. 41). Земли этого княжестваприблизительно соответствуют области Эрбиля. Ко времени написанияШараф-наме династ Сорана был “правителем могучим и властительным, и все— великие и малые, далекие и близкие — страшились его яростного гнева.Эмиры и правители, что были его соседями, неизменно являли емупокорность” 118.

7. Бабан (прим. 42). Владения династии Бабан сцентром в Шахрбазаре (Шарбажере) располагались к югу от Малого Заба иохватывали всю современную область Сулей-манийе и часть района Эрбиля вИраке 119. Главы могущественного племени бабан были не толькодержателями обширных владений, но и обладали властью почтинеограниченной. У племени зарза они отобрали Ларджан, у соранцев —Сиви, у сефевидского шаха — Солдуз. В захваченных областях правителиБабана назначали своим приказом эмиров—держателей округов, даруя имотличительные эмирские знаки, [42] cимволизирующие власть: барабан изнамя, пожалование которых являлось прерогативой государя.

Кромеэтих наследственных княжеств и эмиратов в Курдистане конца XV — началаXVI в., согласно Шараф-наме, были следующие наследственные уделы.

1.Хизан, Асбайирд, Мокс (прим. 25, 27, 26). Этот удел занимал областьвдоль правых притоков Бохтан-су вплоть до Мерванана. До завоевательныхпоходов султана Сулаймана I утвердившиеся здесь во времена Сельджукидовмелкие династы чувствовали себя, по словам Шараф-хана, независимымиправителями 120.

2. Ширван (прим. 28) — южнее Хизана, на правомберегу Бохтан-су с центром в Куфре. Появление этого наследственногоудела приходится на конец XV в.

3. Бидлис — ленное владение главмогущественного курдского племени рузаки, поселившегося в этих районахв конце X — начале XI в. 121. В XVI в. рузаки представляли собоймогучую конфедерацию 24 курдских племен, в числе которых находилисьтакие большие ашираты, как билбаси и кавалиси.

4. Сасун (прим.24). Во времена султана Сулаймана I этот эмират стал именоваться Хазо,что, вероятно, было связано с перемещением центра эмирата из Сасуна вХазо.

5. Гендж (прим. 36). В этом округе находилось ленноевладение курдского племени сувайди, этим же именем называлась идинастия их правителей. Некоторое время им принадлежал также округЧабакчур. [43]

6. Алашкерт, Арджиш, Адилджеваз (прим. 275) —владение отдельных ответвлений курдского племени пазуки, полученное имеще во времена туркменских династий Кара-Койунлу и Ак-Койунлу.

7.Агил, Пало, Очермик (прим. 21, 22, 23). В этих районах правили триветви эмиров племени мирдаси, переселившегося сюда, по предположениюШараф-хана, из области Алеппо.

8. Чемишгезек (прим. 17) —владение могучего племени малкиши (малик-шахи). До прихода к властидинастии Ак-Койунлу их владения включали большой вилайет (32 крепости и16 округов) и были столь обширны, что в некоторых случаях названиеЧемишгезек звучало как синоним названия Курдистан 122.

9. Кул б,Батман, Майяфарикин (прим. 38, 39, 40). Здесь правили две ветвидинастии Сулеймани, поименованной так по названию большого союзаплемен. Основная часть этих племен состояла из кочевников, доходившихлетом до гор Алатага. О силе и могуществе этого племенного союзасвидетельствует тот факт, что сефевидские наместники Диарбеииравсячески стремились заручиться его поддержкой.

10. Дарзини,Курдакан, Атак, Терджил (прим. 32, 33, 34, 35) — владение четырехответвлений племени зраки (зерки, зереки). Между эмирами Дарзини иКурдакана долгое время существовала кровопролитная вражда из-за деревниМинар, расположенной между их владениями.

11. Килис. Под властьюкурдских эмиров Килиса, утвердившихся там со времен Айюбидов,находились курды Килиса, Джома и Косейра, а также курды, проживавшиемежду Хама и Марашем.

12. Хошаб, Ашут и несколько позднее Албак(прим. 511, 510, 285) со времен государей династии Кара-Койунлусоставляли ленные владения эмиров курдского племени махмуди 123,прибывшего в эти районы из Сирии или Джезире. [44]

13.Сокманабад (ныне Зурава к северо-западу от Хоя, прим. 518) — оджак(прим. 312) племени думбули. Это племя, по мнению Шараф-хана, прибылотоже из Сирии или Джезире во времена Кара Йусуфа Кара-Койунлу (1410 —1420). Позднее главе племени шахом Тахмасбом был передан Хой на условиинесения племенем военной службы. В шахских указах главы племениименовались правителями: хойскими и думбулийскими. Официально онирассматривались шахским правительством как держатели удела, но самиглавы этого племени считали Хой и Сокманабад наследственными владениямисвоего племени.

14. Урмия. В округе Урмия находилось ленноевладение глав курдского кочевого племени берадост. Главе этого племениГази-Кирану, истребившему около тысячи человек из кызылбашских отрядов,находившихся в Урмии, шахом Исма`илом I были переданы округа Тергавер,Сомай и Дул вместе с прилегающими районами. Потомки Гази-Кирана,разделившиеся на эмиров Сомая и Тергавера, сохраняли свои владениявплоть до 1610 г. 124.

15. Дерйяс, Дул, Ахтачи, Ил-Теймур иСолдуз (прим. 490, 491, 492, 493, 476) — ко времени падения туркменскойдинастии Ак-Койунлу (начало XVI в.) эти округа были захвачены племенеммукри, которое на протяжении всего XVI в. признавало номинально властьто турецкого султана, то сефевидского шаха, либо воевало с ними.

16. Паланган, Дартанг и Махидашт (прим. 51, 52, 53) — владения курдского племени калхор.

Такимобразом, централизация в Курдистане существовала спорадически. Интересыперечисленных центров далеко расходились. Правители полунезависимыхкняжеств, “представители централизации в самой раздробленности,носители местной и провинциальной централизации” 125, признавалиноминально власть то одного, то другого государя. [45] Регулярноповторявшиеся попытки последних установить реальную власть надкурдскими княжествами не могли дать прочных и ощутимых результатов.Юридически ни османское, ни шахское правительство не признавалисамостоятельности наследственных курдских князей и эмиров. Каждый изних получал от той или иной стороны дарственную грамоту и указ сутверждением в своих правах. Но, как правило, это была лишь фикция,прикрывающая фактическое признание местных династов.

Социально-экономическаяистория этих княжеств и эмиратов не изучена. Было бы неправильнымхарактеризовать их экономику и культуру состоянием упадка. Некоторыеправители заботились о развитии производительных сил, поощряли изучениенаук. Например, по словам Шараф-хана, при дворе правителя ДжезиреБадр-бека (правил до 1578 г.) собралось такое количество ученых ипросвещенных людей, какого в том городе никогда не видели. В их числовходили Мавлана Мухаммад Баркала`и, Мавлана Абу Бакр, Хасан Сурчи,Зайнаддин Баби, Мавлана Саййид `Али (двое из них — Хасан Сурчи иЗайнаддин Баби несомненно курды, на что указывают имена Сурчи и Баби,происходящие от названий известных курдских племен сурчи и бабан).

Интересныв этом отношении сведения Шараф-хана о строительной деятельностиправителей Бидлиса — при них были построены многочисленные мосты,караван-сараи, бани, медресе, дервишские обители (ханекахи), мечети. Поих приказу только в Бидлисе были построены: 21 мост, 8 бань, 5 медресе(одно из них было воздвигнуто по указанию Шараф-хана), 4 большиесоборные мечети. В городе, по свидетельству Шараф-хана, было в тевремена 800 мастерских с большим числом способных и умелых мастеров.

ВБидлисе собралось в то время много талантливых курдских ученых,выходцев из различных племен: Хизр Баби, Мухаммад Ширанши, МухаммадЗраки и др. Этим, по словам Шараф-хана, превосходным знатокам логики,метафизики, стихосложения было поручено преподавание в бидлисскихмедресе, неизменно переполненных учащимися. [46]

Весьмаинтересной фигурой представляется нам правитель Дарзини Иа`куб-бек(1551-52—1576-77), о котором Шараф-хан отзывается с большой теплотой исимпатией. Его перу принадлежал диван стихов на курдском языке, восновном философского содержания.

Но феодальная раздробленностьи постоянные кровопролитные междоусобицы препятствовали значительномухозяйственному и культурному подъему.

Различие между владетеляминебольших уделов и полунезависимыми династами заключалось главнымобразом в. масштабах власти: те и другие были представителями военнойзнати больших и сильных кочевых или полукочевых племен, составлявших вXVI в. главную из четырех групп класса феодалов, могущество которойбыло безраздельно 126. Сила: и мощь племенной знати базировались натом, что именно” кочевые племена составляли основу войск, являвшихся нечем иным, как феодальным ополчением. Необходимо поэтому, отметитьдвоякую роль курдских феодалов, которые одновременно выступали в ролипредставителей военно-кочевой знати и крупных землевладельцев. Они былиполными хозяевами в своих владениях: творили суд, имели могущественныеополчения, совершали набеги на соседей, не стеснялись и грабить набольших дорогах. Частые споры и раздоры разрешались обычно силой оружия.

Шараф-ханприводит интересные сведения о политике-двух соперничавших туркменскихдинастий Кара-Койунлу и Ак-Койунлу, проникших, по словам В. Ф.Минорского, в самое сердце Курдистана 127. Если утверждение вКурдистане первой из них не сопровождалось полной сменой господствующейкурдской верхушки и полным перераспределением земельного фонда, топриход к власти Узун Хасана Ак-Койунлу вызвал к жизни политику,направленную, под предлогом: расправы над сторонниками династииКара-Койунлу, на; искоренение влиятельных курдских семей и племен 128.[47]

Не все курдские области были захвачены войскамиАк-Койунлу. В Шараф-наме имеются любопытные данные о сопротивлении,оказанном курдами туркменским завоевателям. Правитель Хаккари `ИззаддинШир направил, например, полководцу династии Ак-Койунлу посланиеследующего содержания: “Пока в наших руках крепости Гургил, Имадия, Байи Суй, мы вас ничуть не боимся, а ваши шатры в глазах курдов равноценныбуйволову помету” 129. Несмотря на все старания туркменскихвоеначальников, Имадийское княжество не было захвачено.

Уже припреемниках Узун Хасана отсутствие прочных экономических связей междуотдельными областями вызвало внутреннюю слабость государстваАк-Койунлу, приведшую к росту феодальной раздробленности. Ослаблениецентральной власти сопровождалось немедленным возвращением в своивладения отстраненных было курдских феодалов.

XVI век внес висторию Ирана и Турции новые важные моменты. Он ознаменовалсяполитическим объединением Ирана в рамках Сефевидского государства.Изменился курс внешней политики Турции, которая, утвердившись вКонстантинополе и на Балканах, устремила свои взоры на обширныетерритории, лежащие к востоку от Евфрата. XVI век принес с собойнепрерывную борьбу этих стран за обладание землями Курдистана,Закавказья и Ирака Арабского (Хузистана), имеющими первостепеннуюважность в военно-стратегическом и в хозяйственном отношении 130. Надолгие годы Курдистан стал ареной борьбы между османскими султанами исефевидскими шахами, борьбы, в которую были втянуты и курды.

Между1502—1507-08 гг. кызылбашские войска заняли Курдистан и Армению. Вотношении курдов шах Исма`ил придерживался политики Узун ХасанаАк-Койунлу. По словам Рашида Йасими, “всю страну с курдским населениемон [48] хотел передать своим ставленникам” 131, устранив знать курдскихплемен. Курдские правители и эмиры смещались, на их места ставилисьпредставители знати кызылбашских племен, составлявших основную опорудинастии Сефевидов. Шахским наместникам были переданы области Джезире,Хасанкейфа, Чемишгезека, Агила, Пало, Очермика, Атака, Терджила,Чабакчура и др.

Завоевательные действия шахских войск вызвали внекоторых районах упорное сопротивление. Так, завладев Диарбекиром,Мосулом, Синджаром, шах Исма`ил трижды безрезультатно пытался покоритьДжезире. Лишь несколько лет спустя Джезире удалось захватить. Вилайетбыл передан представителю знати одного из главных кызылбашских племен(устаджлу), а курдский правитель Джезире посажен в тюрьму. Ту жекартину можно было наблюдать в Агиле. Ожесточенную борьбу шахскимвойскам пришлось выдержать с племенами сувайди и мукри — кызылбашинесколько раз безуспешно пытались покорить мукри. В 1506-07 г. на войнус мукри было направлено кызылбашское племя шамлу, но и оно потерпелопоражение. В 1508-09 г. шах Исма`ил посадил в тебризскую тюрьмуодиннадцать курдских правителей и эмиров, среди которых были правительХасанкейфа малик Халил, правитель Джезире Шах `Али-бек и другиевлиятельные курдские династы.

Все эти меры, направленные напочти полную замену верхушки курдского господствующего классакызылбашским, не могли не вызвать недовольства среди курдов. Вскоре вЧемишгезеке вспыхивает вызванное репрессиями шахских властей восстаниеплемени малкиши.

Сознавая непрочность своей власти над курдами,шах Исма`ил, с другой стороны, старался заручиться поддержкой отдельныхдинастов Курдистана — правителей Хаккари, Сасуна и Ширвана. Так,правитель Хаккари Захид-бек получил грамоту на правление, а эмиру ШахМухаммаду Шир-ванскому область Куфры была передана на правах [49]собственности. Насколько фиктивна была покорность курдов этих районовшахской власти, показывает следующий факт. После смерти правителяСасуна `Али-бека, пользовавшегося “благоволением” шаха Исма`ила,управление было передано шахом старшему сыну `Али-бека, находившемусяна службе при дворе. Однако возмутившиеся племена и ашираты поставилина власть второго сына `Али-бека, и шаху пришлось примириться с этим.

Недовольствомкурдов политикой шаха Исма`ила. И растущими брожениями в их средевоспользовалась Турция. В обстановке приближающегося решительногостолкновения двух держав позиция курдов приобретала первостепенноезначение. Нельзя согласиться с мнением В. Никитина, который полагает,что принятие курдами турецкой ориентации имело место уже послеЧалдыранской битвы 132. Несомненно, что Турцией еще до этого сражения,в основном решившего исход войны, была проделана в этом плане большаяподготовительная работа. Играя на растущем недовольстве курдов мерамишаха Исма`ила, направленными на отмену приоритета курдской знати вкурдских областях, султан Салим сумел заручиться их поддержкой.

Разумеется,причины этого кроются также и не в том, что “Персия им (курдам.— Е. В.)была хорошо известна за время их многовекового общения с нею; Турцияказалась более отдаленной, и характер ее правителей предстояло ещеиспытать” 133. Едва ли большую роль сыграл и религиозный фактор, каксклонен думать тот же автор.

В сражении, которое разыгралось 23августа 1514 г. в Чалдыранской долине, близ города Карса, вместе сосвоими дружинами принимали участие и курдские эмиры, в частности эмирБидлисский. Кызылбаши были наголову разбиты, шах Исма`ил бежал, оставивсвой трон, гарем и казну.

Это сражение привело к значительномуослаблению шиитской державы. Шах Исма`ил утратил свое влияние на [50]курдские области по ту сторону Загроса, и потомкам его уже никогда неудалось возместить эту утрату. “С этого времени, — пишет Мухаммад АминЗаки, — власть этого государства никогда не переходила за Загросскиегоры” 134.

Но влияние османского султана на курдов было тожевесьма иллюзорным. Довольно большая территория, заселенная курдами,оставалась в руках у кызылбашей. Чтобы заручиться поддержкой курдов,понадобились дарственные грамоты, льстивые письма и подарки курдскимкнязьям, потребовалась кипучая деятельность советника султана Салима —Идрис Хакима Бидлиси, курда по национальности, земляка Шараф-хана. В920/1514-15 г. при посредничестве Идрис Хакима между султаном Салимом икурдскими эмирами был подписан договор, содержавший следующие пункты135:

"1. Сохранение независимости и свободы курдских эмиратов.

2. Передача эмирата от отца к сыну, санкционируемая султанским указом.

3. Помощь со стороны курдов туркам во всех войнах.

4. Турецкое содействие курдам при всех нападениях извне.

5. Выплата курдами в султанскую казну налогов и податей".

В1515 г., по поручению султана, Идрис Хаким лично посетил всехвлиятельных курдских эмиров и пожалованием, почестей и привилегий,убеждениями и обещаниями заручился их поддержкой и военной помощью дляпродолжения войны с кызыл`башами.

А. Сафрастян и Мухаммад АминЗаки, особенно последний, отводят большую роль Идрис Хакиму в делепривлечения курдов на сторону Турции 136. Амин Заки, например, считает,что Курдистан — страна, со времен Ассирийцев никому не подчинявшаяся,была завоевана Турцией без малейших [51] усилий с ее стороны “лишьблагодаря мудрой политике Идрис Хакима” 137.

Идрис Хаким,несомненно, был незаурядной личностью. Автор Хашт бихишт — первогобольшого исторического труда на персидском языке, посвященногоосманским султанам, он начал свою политическую карьеру с должностисекретаря при султане Йа`кубе Ак-Койунлу (1479—1490). Начавшиесянекоторое время спустя нескончаемые междоусобицы кочевых феодалов, атакже непрочность положения и власти султанов Ак-Койунлу, вероятно,побудили его перейти на службу к более могущественным в те временаправителям — османским султанам — к Байазиду II (1481 —1512), а затем —к Салиму I (1512—1520).

В его лице султаны получили талантливогоорганизатора и политического деятеля, оказавшего им неоценимые услуги вделе завоевания восточных окраин Османской империи. Но до конца днейсвоих он оставался лишь верным орудием осуществления планов османскогоправительства, направленных на закабаление Курдистана. Говорить о“мудрой политике” Идрис Хакима, которой якобы только воспользовалисьтурецкие султаны 138, — значит объяснять события 1514— 1516 гг.единственно действиями Идрис Хакима, да к тому же еще действиями“правильными и единственно возможными” 139, значит закрывать глаза назахватническую сущность политики османского правительства в отношениикурдов.

В 1515 г. кызылбашский военачальник Кара-хан, братубитого при Чалдыране Устаджли-оглу, получил указание отвоевать занятыетурками области. Руководство объединенными силами турецких и курдскихотрядов осуществляли беглербег Диарбекира Бийикли Мухаммад и ИдрисХаким. После захвата Диарбекира и Мардина османское войско,поддерживаемое занимавшими весь левый фланг ополчениями эмиров Сасуна(Мухаммад-бек, сын `Али-бека), Ширвана, Агила, Видлиса, Атака(Ахмад-бек зраки) и других [52] влиятельных курдских владетелей, далорешительный бой кызылбашским отрядам при Коч-Хисаре (между Урфой иНисибином) в начале 1516 г. Войска шаха Исма`ила были сноваразгромлены, и огромная территория от Харпута и Бидлиса на севере доРакки и Мосула на юге оказалась в руках у турок.

Что принеслакурдам власть турецкого султана? Возвратились в свои домены многиесмещенные шахом Исма`илом курдские эмиры и князья: в Имадии — СултанХусайн, в Джезире — Шах `Али-бек, в Хасанкейфе — малик Халил, вЧемиш-гезеке — Пир Хусайн-бек, в Агиле — Лале Касим, в Пало —Джамшид-бек, в Очермике — Мухаммад-бек, в Атаке— Ахмад-бек, в Терджиле— Шамси-бек, в Майяфарикине к власти пришел некий `Али Файри из племенибасйан. Это в известной мере подтверждает верность положения В. Ф.Минорского, что политика османской Турции в отношении курдов,“направленная на предоставление Курдистану феодальной организации,обеспечивающей приоритет курдской знати”, заметно контрастировала спопыткой шаха Исма`ила Сефевида поставить над курдами персидскихнаместников 140. Однако это положение нельзя принимать безоговорочно,ибо,

как мы увидим ниже, хотя османское правительствопользовалось, особенно вначале, иными, более гибкими методами, цель егоусилий сводилась к тому же — закабалению Курдистана. Мнение МухаммадаАмина Заки, будто политика османских султанов была вообще направлена наосуществление чаяний курдов и обеспечивала им административный режим,до какой-то степени соответствующий их интересам 141, не имеет ничегообщего с действительностью.

По словам В. Никитина,“вмешательство центральной власти в курдские дела датируется в Турциипоражением при Вене в 1683 г. Мухаммада IV... Позднее с постояннымуспехом (турецкое правительство. — Е. В.) следовало политике “Разделяйи властвуй” 142. [53]

Материалы Шараф-наме проливают свет наэтот вопрос и помогают установить истинное положение вещей. Вдействительности вмешательство турецких властей в курдские деланачинается уже с реформ османского правительства по насаждению вКурдистане новой административной системы. Существование крупных, почтинезависимых курдских княжеств и эмиратов явно не соответствовало планамсултана. Салима. Это и вызвало попытку административного разделенияКурдистана на округа (санджаки), что, по его мнению и по мнению верногои последовательного проводника его политики в Курдистане Идрис Хакима,должно было положить конец центробежным устремлениям курдскихправителей и эмиров, их непрекращающейся борьбе за независимость.

Согласноэтой системе вилайет Диарбекира был разделен на 19 санджаков:одиннадцать из них находились в управлении у турецких властей и восемьпереданы курдским эмирам (Кулб, Михрани, Терджил, Атак, Пертек,Чабакчур, Очермик, Сакман). Ванский вилайет включил в себя согласнотакому административному делению 37 санджаков. Подобная системавпоследствии была распространена на районы Урфы и Мосула 143. Этусистему нельзя расценить иначе как первый шаг турецкого правительствапо пути фактического закабаления Курдистана.

Осуществить этотплан в XVI в. турецким султанам не удалось. Даже в указанных вилайетах,где была проведена, административная реформа, оставались курдскиекняжества, и эмираты, которые турецким властям не удалось раздробить: вДиарбекирском вилайете — Агил, Пало, Джезире, Хазо, Гендж, в Ванском —Хаккари, Махмуди, Пеньянеши. Эти эмираты подчинялись центральной властинепосредственно, но реальная власть султана над ними, как мы увидимниже, оставалась весьма относительной.

Со времени правленияСулаймана I (1520—1566), царствование которого считается эпохойнаибольшего могущества [54] османов, наблюдается усилениецентралистской направленности турецкой политики в отношении курдов. Этообъяснялось стремлением обеспечить тыл во время многочисленныхевропейских походов, пополнить ряды своих войск за счет курдскихфеодальных ополчений и, главное,— создать из районов, заселенныхкурдами, кордон, живую стену между Турцией и Ираном.

Интереснейшейтому иллюстрацией служит рассказ, передаваемый Мулла Махмудом Байазиди144: “Когда султан Сулайман Законодатель возвратился в Стамбул, матьобратилась к нему с такими словами: “О сын мой! Ты возвратился, агрузины и кызылбаши не устроят набега на твои области?” Султан ответил:“О мать моя, я воздвиг прочную стену между Османской империей игосударством грузин и иранцев, враг не сможет причинить никакоговреда”.— “Как же тебе удалось,— сказала она, — построить стену на такомобширном пространстве?” Султан ответил: “Мать, я построил ее из мяса икрови. Я поручил управление этими районами курдским племенам, япоставил их в ряд как полевое укрепление от Грузии до Багдада, Басры иШахризура. Враг не сможет, минуя их, проникнуть в государство ислама”.

Этоткрасноречивый диалог, якобы имевший место между султаном Сулаймаиом I иего матерью, вскрывает сущность политики Сулаймана I в отношениикурдов, показывая, как ее понимали сами курды. Шараф-наме приводит томуцелый ряд примеров. Так, правителю Ширвана Мухаммад-беку была порученаохрана крепости Баргири (Беркри), расположенной в районе, который в тевремена являлся пограничным между Ираном и Турцией.

На службу поохране пограничных областей брались целые союзы племен, в кормление импередавались лучшие земли и пастбища, а представители их знатиобъявлялись держателями зи`аматов и санджаков (см. прим. 282, 464). Этиплемена, представлявшие действительно грозную силу, часто неоправдывали возлагаемых на них надежд и обращали свое [55] оружиепротив центральной власти. Привлекает внимание история могущественногосоюза племен сулеимани 145.

Часть племен сулеимани былапереселена, очевидно, по приказу султана Сулаймана из районовМайяфарикина, Кулба и Батмана в захваченную у кызылбашей Байязидскуюобласть, с тем чтобы охранять ее. Вскоре они отказались выплачиватьсултану причитавшиеся с них подати. Эмир Майяфарикина Бахлул-бек,номинально считавшийся их главою, поплатился жизнью за попытку собратьэти подати и возвратить племена в Майяфарикин. Последнееобстоятельство, на которое указывает Шараф-хан, наводит на мысль, чтовыступление племен сулеимани не сводилось к отказу от уплаты податей.

Несомненно,официальное положение Шараф-хана как вассала турецкого султанапобуждает его замолчать более широкую, антитурецкую направленностьэтого движения. “Столь великой оказалась смута этих племен, что на имяэмира эмиров Амида был издан указ истребить эти племена и их эмиров”, азаодно казнить и эмира Майяфарикина. Последнего казнили, но от племенисулеимани подати в казну не поступали. В доказательство того, чтокарательными действиями султана руководили в данном случае некорыстные, а иные более важные мотивы, можно привести примеры, когданекоторые курдские племена, проживавшие в пограничных районах, былисовсем освобождены от уплаты податей 146. Приказ об истреблен