новостной сайт о событиях в курдском регионе

Автор: Виктор ЛЕРНЕР respublika-kaz.info Внешняя политика Турции на глазах всего мира претерпевает коренные изменения. Многие эксперты утверждают, что единственная мусульманская страна НАТО все дальше уходит от Запада и все более задумывается о возрождении былого величия Османской империи.
Нынешний внешнеполитический облик Турции — это открытые каналы переговоров со всеми ближневосточными соседями без определенной фиксации «друг-враг», это концепция «политики без проблем», продвигаемая нынешним министром иностранных дел страны Ахметом Давутоглу, это стремление посредничать в любом конфликте в регионе — впрочем, как указывают многие, посредничество направлено не столько на решение того или иного конфликта, сколько на утверждение Турции как доминирующей силы — в первую очередь на Ближнем Востоке.

Старые враги или новые друзья?

Турецкие инициативы следуют одна за другой, а в начале октября наметился настоящий «прорыв в будущее»: Турция и Армения подписали протокол об установлении дипломатических отношений. Без малого сотню лет эти страны считались кровными врагами — даже в те времена, когда Армения входила в состав СССР, вражда эта не прекращалась ни на день. Она не выражалась в каких-либо боевых столкновениях, но за эти годы понятие «армянин» стало в представлении всего мира такой же противоположностью понятию «турок», как, например, пара «израильтянин» и «сириец».

Впрочем, обоим народам еще предстоит преодолеть серьезнейшие препятствия: к примеру, Азербайджан угрожает блокировать мирный процесс, если Армения не откажется от притязаний на Нагорный Карабах — армянский анклав на азербайджанской территории, из-за которого эти две страны, как известно, даже ухитрились хорошенько повоевать в постсоветские времена.

С другой стороны, влиятельнейшая в США армянская диаспора всеми силами давит на Анкару, чтобы Турция, перед тем как открыть границу, признала геноцид армян в Первой мировой войне. Однако несмотря на все разногласия, обе страны готовы к дальнейшим переговорам — трудным, затяжным, но с надеждой на окончательное примирение.

Еще один небывалый доселе переговорный процесс турецкие дипломаты начали с другим своим соседом. Непризнанное, но фактически существующее на севере Ирака курдское государство, убежище повстанцев из запрещенной Курдской рабочей партии (PKK) и в течение продолжительного времени главный противник турецкой армии, не желает после неизбежного ухода американцев оказаться в Ираке один на один с арабами — суннитами и шиитами.

Осознав это, курды в течение довольно продолжительного времени ведут переговоры с бывшими врагами — турками. В конце октября шеф турецкого МИДа Давутоглу прибыл в Эрбиль, столицу иракских курдов, где объявил об открытии турецкого консульства. Сам факт, что министр иностранных дел Турции оказался в лимузине с курдскими флажками на капоте, ставит с ног на голову всю принятую до сих пор турецкую внешнеполитическую доктрину.

Впрочем, наиболее тесные связи установились в последнее время у Турции с Сирией. В середине октября на контрольно-пропускном пункте Енчюпинар, на сирийско-турецкой границе, Давутоглу встретился со своим сирийским коллегой Валидом аль-Муаллимом — обоих сопровождали весьма внушительные свиты. В четыре руки министры иностранных дел торжественно подняли разделяющий страны шлагбаум — сцена, весьма напоминающая знаменитое «открытие границы» между Венгрией и Германией в 1989 году, приведшее, как известно, к падению Берлинской стены.

А ведь еще в конце 1990-х годов Турция и Сирия находились на грани войны — из-за массированной поддержки, оказываемой сирийцами курдским повстанцам из PKK. Сегодня армии обеих стран участвуют в совместных маневрах, а министры обороны и иностранных дел встречаются друг с другом в рамках «общего совета по кооперации». «Столь тесно, — замечает близкая к правительственным кругам турецкая газета Hürriyet — Турция не сотрудничает ни с одной страной мира». Возможно ли, что целью этого сотрудничества станет появление так называемого Ближневосточного союза, созданного по принципу Европейского союза?

«Ты мне больше не дружок»

Почти одновременно со сближением Турции и Сирии на другом фронте можно наблюдать настоящие «заморозки». «По техническим причинам», как было заявлено вначале, Турция отказала Израилю в участии в военных маневрах «Анатолийский Орел». Позже турецкий премьер-министр Эрдоган назвал реальную причину: по его словам, боевые самолеты, совершающие авианалеты на палестинцев в секторе Газа, не могут быть приняты в воздушном пространстве Турции.

То есть продолжавшееся много лет стратегическое партнерство с Израилем оказалось в одночасье заморожено, а вместо этого к участию в маневрах была приглашена Сирия, что лишний раз демонстрирует, насколько резко изменились турецкие внешнеполитические приоритеты.

Впрочем, следует заметить, что конфликт с Израилем обладает своеобразной предысторией. Турецкие генералы возмущались не столько действиями израильтян в Газе во время операции «Литой свинец», сколько пренебрежительным отношением, продемонстрированным израильскими военными и политиками к их давним союзникам — туркам.

По словам отставного генерала турецкого Генштаба Халдуна Солмазтюрка, с представителями турецкого командования израильские коллеги давно уже перестали вести сколько-нибудь значимые переговоры, предпочитая решать оперативные задачи, не считаясь с тем, как те или иные их действия скажутся на ситуации на Ближнем Востоке в целом. Так что вооруженный конфликт в Газе стал своего рода «спусковым крючком», а вовсе не причиной охлаждения отношений.

Во время Всемирного экономического форума в Давосе в начале 2009 года Реджеп Тайип Эрдоган даже публично дал волю своему раздражению, излив его на президента Израиля Шимона Переса — человека, к которому он, по многочисленным заверениям, всегда испытывал дружеские чувства.

Его гневная речь, направленная на осуждение действий израильской армии в секторе Газа (напомним, что как раз накануне Давосского форума завершилась операция Израиля в секторе Газа «Литой свинец»), натолкнулась на жесткое сопротивление израильского президента. В конце концов Эрдоган разругался с Пересом на глазах у всех собравшихся и покинул зал, где шла дискуссия.

С тех самых пор иранский президент Махмуд Ахмадинежад считает Эрдогана своим личным другом — и, кстати, к вящему неудовольствию Запада пользуется у турецкого премьер-министра взаимностью. «К правительству в Тегеране мировая общественность относится несправедливо», — заявил Эрдоган во время своего последнего визита в эту исламскую республику. Запад, как считает господин Эрдоган, прежде чем притеснять Иран санкциями, должен был сам отказаться от ядерного оружия.

Прощай, Европа?

Западные дипломаты едва могли поверить собственным ушам: это что же получается — единственная в НАТО исламская страна становится на защиту Ирана? Не является ли это после «израильского демарша» Эрдогана очередным доказательством того, что Европа на самом деле уже давным-давно потеряла Турцию, а Анкара окончательно переориентировалась на Восток?

Политический советник Эрдогана Ибрагим Калин считает подобные обвинения по меньшей мере странными. В конце концов, так называемая прагматическая политика не чужда и Западу. «Если американцы открываются навстречу России, — заявляет он, — то это празднуется как начало новой эпохи в политике. Если Турция открывается навстречу Ирану — это расценивается как предательство идеалов демократии». Тем временем Ахмадинежад вот уже во второй раз за последние два месяца посетил Анкару.

Разрыв с Западом опровергает также министр по связям с Европой правительства Эрдогана Эгемен Багиш. По его мнению, успехи Турции на Востоке должны расцениваться как победа европейской дипломатии. В конце концов, именно европейцы постоянно подчеркивают роль Турции как моста между «ориентом» и «оксидентом» — восточной и западной цивилизациями. А как, спрашивает Багиш, может мост стоять лишь на одной опоре?

А вот по мнению турецкого оппозиционера и критика Эрдогана Бурака Бекдила, «добрая весть заключается в том, что Турция не отвернулась от Запада, а дурная — в том, что Турция больше не стремится к Западу».

Так или иначе, но европейцам нет резона удивляться поведению Турции. Париж и Вена, Рим и Берлин отказываются даже помыслить о возможном вступлении жаждущей признания Турции в Евросоюз, опираясь на волю уставших от подобных расширений европейцев. Что ж тогда удивляться тому, что турки гордо заявляют: «Ну и не надо, не больно-то и хотелось»? Не принимают Турцию в общую игру — она намерена сыграть в свою, которая, вероятно, коренным образом изменит расклад сил на Востоке.