новостной сайт о событиях в курдском регионе

Оксана Гавшина
0  Нефти и газа в Ираке сколько хочешь, стоит только копнуть. Фото: AFP ЛУКОЙЛ выиграл тендер на разработку крупнейшего месторождения
Многолетняя борьба ЛУКОЙЛа за право участвовать в разработке одного из крупнейших в мире месторождений Западная Курна — 2 наконец принесла плоды. В минувшую субботу компания в консорциуме с норвежской Statoil стала победителем тендера, проведенного властями Ирака. В выигрыше оказалась и "Газпром нефть", получившая право на разработку месторождения Бадра.

О победе российской компании сообщил в минувшую субботу министр нефти Ирака Хусейн аш-Шахристани. "В соответствии с условиями тендера 25% участия в консорциуме должно быть передано иракской государственной компании. Доля ЛУКОЙЛа в проекте составит 63,75%, доля Statoil — 11,25%", — отмечается в сообщении российской компании.

По условиям тендера победители получают право на разработку месторождения, однако добытая в рамках проекта нефть не становится собственностью инвесторов. Определенный объем, оговоренный в контракте, компании обязаны передать Ираку бесплатно. Сырье, добытое сверхлимитно, выкупается у нефтяников по фиксированной цене. Условия, предложенные ЛУКОЙЛом и Statoil (добыча на уровне 1,8 млн баррелей в день, вознаграждение за сверхлимитно добытое топливо — $1,15 за баррель), были признаны наилучшими.

Это далеко не первая попытка ЛУКОЙЛа приступить к разработке Западной Курны — 2. Начать работу на месторождении компания пытается уже более 10 лет. В 1997 году ЛУКОЙЛ договорился свластями страны о разработке месторождения на условиях соглашения о разделе продукции. Однако в 2002-м реализация проекта была заморожена, а контракт с российской компанией аннулирован. Свое решение Багдад объяснил невыполнением ЛУКОЙЛом обязательств по соглашению.

Российская компания действительно заморозила работу в Ираке из-за санкций, действовавших в отношении страны после войны в Персидском заливе. После смены власти в республике ЛУКОЙЛ неоднократно заявлял о своих намерениях возобновить работу, однако новое руководство страны не уставало повторять о недействительности контракта.

Вектор развития взаимоотношений двух сторон сменился только в минувшем году. В начале 2008 года власти республики выразили готовность "идти на компромисс, чтобы не быть заложниками прошлого". Забыть о былом Багдад, судя по всему, подвигли списание Россией $12-миллиардного долга Ираку и открытый призыв Владимира Путина, выразившего надежду на то, что "активный настрой российского бизнеса на развитие сотрудничества получит адекватную поддержку иракского руководства".

Обращение Москвы было услышано. В минувшую субботу власти Ирака под- держали предложения не только ЛУКОЙЛа, но и "Газпром нефти". Нефтяная "дочка" "Газпрома" совместно с турецкой TPAO, корейской Kogas и малайзийской Petronas победила в тендере на разработку нефтяного месторождения Бадра. Консорциум предложил добывать на месторождении 170 тыс. баррелей в сутки, вознаграждение за сверхлимитную добычу было установлено на уровне $5,5 за баррель. "Судя по тому, что на всех предыдущих тендерах предлагалось около $2 за баррель сверхлимитной добычи, то наши $5,5 — очень хороший результат", — прокомментировал победу в тендере зампред правления "Газпром нефти" Борис Зильберминц.

Лукойл выкупит долю ВР В Lukarco за $1,6 млрд

ЛУКОЙЛ выплатит BР $1,6 млрд за 46% в их совместном предприятии Lukarco. Об этом сообщает РИА "Новости" со ссылкой на данные британской компании. Средства будут предоставлены тремя траншами в течение двух лет. Отметим, что ЛУКОЙЛ уже владеет 54% в Lukarco. Ранее вице-президент российской компании Леонид Федун говорил, что компания планирует закрыть сделку до конца года. Lukarco владеет 12,5% Каспийского трубопроводного консорциума. В 2008 году из-за разногласий относительно стратегии дальнейшего развития компании ВР приняла решение выйти из состава консорциума.

Ирак для России сегодня — это политика или экономика?

Анатолий Уткин, директор Центра международных исследований Института США и Канады РАН, доктор исторических наук, автор книги "Битва за Багдад"

Россия на протяжении полувека пытается вести в Ираке собственную национальную политику. Так было и в 1960-е годы, и в ходе ирано-иракской войны, и в ходе первой войны американцев в 1991 году. Мы пытались показать, что война войной, а нефть нефтью и что третья или четвертая нефтяная держава мира интересует нас прежде всего как источник сырьевых ресурсов. Наверное, вы помните визиты Евгения Примакова к президенту Саддаму Хусейну и прочее. Конечно, до 2003 года Ирак пытался этим сотрудничеством воспользоваться (Россия — член Совета Безопасности ООН), однако наша страна при Ельцине не оказала существенного воздействия на Ирак.

Теперь давайте перейдем к сегодняшнему дню. Думаю, что наши крупные компании типа ЛУКОЙЛа пытаются смотреть на мир одним глазом. То есть они пытаются увидеть, что где-то в 2011-м или каком-то еще ближайшем году американцы уйдут из Ирака, и тогда нефтяное поле Киркука и южные месторождения будут открыты, причем иракское правительство будет давать их никак не американцам (оно уже сыто по горло многотысячными потерями от американских снарядов и пуль). Однако подобное видение мне представляется несколько близоруким. Ведь никто не может сказать, как, каким образом и когда американцы уйдут из Ирака и что они оставят после себя. Самый большой вопрос — оставят ли они три большие части (шиитскую, суннитскую и новый Курдистан). Если это будет так, то как, не ссорясь с Турцией, поладить с курдами? Возникает проблема: косвенно помочь суннитам выстоять или все-таки присоединиться к большинству шиитов?

Есть варианты. Большинство специалистов считает, что американцы уйдут из Ирака, оставив несколько баз в важнейших точках. Причем, как мне кажется, естественно, если эти военные базы будут оставлены в местах, приближенных к нефтедобыче.

Но в какой мере американцы будут воздействовать на централь- ное правительство, согласятся ли они на то, чтобы была конфедерация, то есть три части Ирака объединились вокруг багдадского правительства? Мы этого ничего не знаем. Если ЛУКОЙЛ желает потерять деньги и людей, если он сейчас подписывает соглашение, то пускай — смелым везет. Но, повторяю, будущего Ирака не знают сами американцы. Поэтому политика ЛУКОЙЛа мне кажется авантюрной.

Владимир Анохин, вице-президент Академии геополитических проблем, полковник

И политика, и экономика. Причем ЛУКОЙЛ здесь, вероятнее всего, первая ласточка. Не забывайте, что эта компания достаточно серьезно вложилась в Ирак при Саддаме Хусейне и у нее были большие планы. Что касается сегодняшнего дня, то американцы вообще не знают, что делать с экономикой Ирака (я уже не говорю о политике). Там царит полное разорение, и я не верю, что Ирак брали для того, чтобы качать нефть. Мне приходилось там бывать, и я знаю состояние нефтяной промышленности и нефтедобычи в Ираке. Для того чтобы там получить лишнюю тонну нефти, необходимо вложить сумасшедшие деньги. В общей сложности для того, чтобы восстановить нефтяную промышленность Ирака, нужно не меньше $15—20 млрд. То есть первичные вложения, чтобы потом получать прибыль, слишком большие. Так что тот факт, что ЛУКОЙЛ возвращается, прежде всего, наверное, все-таки политическое решение.

Впрочем, в Ираке остается очень много вопросов. А потому, как мне кажется, речь идет больше о заявлениях: возвращаться в Ирак ЛУКОЙЛ может долго.

Алексей Митрофанов, бывший депутат Госдумы

Ирак всегда был как большой политикой, так и большой экономикой, поскольку эта страна — один из центров, где формируются мировые цены на нефть.

А это, в частности для нас, очень существенно. Причем данный факт имел место при Саддаме и продолжает иметь место и сейчас. Тем более что если говорить о Западной Курне, то это настоящий бриллиант.

Ирак вообще весь стоит на нефти. Мало того, эта нефть там залегает в 600 метрах, а не в километрах, как у нас, и не на севере. Качество этой нефти также потрясающее, а потому это просто счастье, что ЛУКОЙЛ контракт выиграл. Главное теперь — это работать. Ну а дальше, как мне кажется, в Ирак должны идти компании менее значительные, чем ЛУКОЙЛ.

Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока

Сегодня Ирак — это пока еще не экономика ни для кого, включая и те компании, которые пытаются там работать по нефти. Ирак — это чрезвычайно беспокойное место, причем после ухода оттуда американцев там может происходить все что угодно. Поэтому говорить, что ЛУКОЙЛ что-то подписал, можно смело, и это замечательно. Однако давайте пока будем осторожно говорить о том, что компания на самом деле сможет в Ирак вернуться.

Статья опубликована в издании "Газета", ¹235 от 14 декабря 2009