новостной сайт о событиях в курдском регионе

Вадим  Макаренко, Kurdistan.ru
Прочитав статью Тэда  Карпентера «Новый диктатор», которую подают как мнение квалифицированного автора, понимаешь, что и автор, и «The National Interest, USA», может быть, и другие лица в США играют в какую-то странную игру, делая вид, что не понимают, что же действительно происходит в Ираке.

Чего стоит запев: «Сторонники вторжения и оккупации Ирака часто подчеркивают, что одним из величайших достижений стало создание там свободного демократического государства». Откуда это? Что было на самом деле? Готовя вторжение в Ирак, даже не самая здравомыслящая администрация Джорджа Буша-младшего и та исходила из того, что после свержения режима Саддама Хусейна в Ираке несколько десятилетий будет действовать оккупационная (т.е. недемократическая) администрация по типу оккупационных властей для Германии и Японии. Именно она должна была стать каркасом, на котором должны были постепенно, как в Германии и Японии, нарасти мышцы будущей иракской демократии. И никак иначе. Но план по долговременной оккупации Ирака и, соответственно, программа взращивания там демократии извне сорвались. В конечном итоге, неудавшихся маккартуров и всяких там бремеров отправили назад в США, а в Ираке американцы стали проводить реактивную политику, т.е. пошли на поводу у событий, и не против течения - к демократии, а по течению, т.е. к естественной для страны такого типа как Ирак, т.е. экономически разрушеной, не имеющей гражданского общества и вообще сколько-либо сбалансированной политической системы  - к диктатуре. Так было всегда и во всех странах третьего мира, от Индонезии до Гаити. Это проверено десятки раз и спору о перспективе «естественного» развития демократии в Ираке быть не может.

В начале в результате выборов 2005 года «временная демократия» светского шиита, бывшего диссидента Айяда Аллави, ставшего временным премьером при американской поддержке и в результате использования ситуации 2004 года, уступила место власти реального, т.е. демократически подсчитанного большинства, а на данный момент, когда этоноконфессиональный фактор стал самым главным в разграничении «политических» лагерей, это - власть проиранского шиитского большинства. Шиитское доминирование принципиально не было ничем ограничено, несмотря на некоторые декоративные украшения кабинета министров Нури эль-Малики и парламента Ирака из представителей курдов и суннитов. Таких «квазидемократических завитушек» было достаточно и при Саддаме Хусейне.

Почти сразу в жертву шиитской монополии на власть, якобы ради наведения порядка в стране, была принесена идея федеративного Ирака со слабым федеральным центром. Первой жертвой, как это водится, стали сами шииты, поскольку движение к формированию шиитских автономий было немедленно остановлено, региональные шиитские партии разгромлены, а партия власти, или коалиция Нури эль-Малики, стала прибирать к рукам шиитский электорат, не считаясь с прежними партийными сферами влияния, ради укрепления у власти в Багдаде, поскольку голоса этого электората стали важны для доминирования на общегосударственном уровне. Таким образом, заработал естественный механизм, когда власть порождает власть, или как говорят заработал «административный ресурс».

Мог ли Нури эль-Малики пойти на ограничение своих полномочий, допустив ускоренное формирование двух-трех, как это диктуют этно-исторические особенности щиитских территорий Ирака, шиитских автономий, организованных по принципу курдской автономии, сложившейся на севере Ирака. Нет, не мог, боясь превратиться в слабую политическую фигуру, все функции которой сводились бы к согласованию действий автономий. Формально это было сделано ради сохранения территориальной целостности Ирака, поскольку  было опасение, что большие шиитские куски могут отвалиться и стать независимыми, а то и зависимыми от Ирана. Но реально это происходило ради сохранения власти, причем здесь интересы и Малики, и США совпали. Малики опирался на США, а США опирались на центральное багдадское правительство, поскольку поддержи они автономии, исчез бы политический центр в лице Малики и не было бы площадки для американских войск и для американского влияния.

Можете ли вы представить себе Малики в роли иракского Хавьера Соланы? Этого не мог и не может представить себе и Нури эль-Малики. Что это на деле значит, Малики хорошо понимает по своим отношениям, или вернее их отсутствию, с влиятельным, пользующимся широкой международной поддержкой Масудом Барзани, президентом Курдистана, опирающимся на свою курдскую крепость, горное гнездо, традиционно недоступное для людей с болотистых равнин Ирака. Курдистан – бельмо на глазу у Малики. Он бы его лишил всех привилегий: нефти, пешмерга, границы с Турцией и Ираном, воздушного сообщения, водных ресурсов, чтобы избавиться от необходимости договариваться с Эрбилем, но нет пока таких рычагов у Багдада. Можно навести силой порядок в Басре, даже в Кербелле, но нет сил навести свой порядок в Эрбиле. Даже не получилось втравить Турцию в это дело. Такое трудно вытерпеть. Поэтому Малики пытается добиться своего юридическим крючкотворством. Играя то с буквой закона, то с его духом. Тем не менее, все угрозы курдам озвучены. Правда, они повисли в воздухе, но они не исчезли.

Отношения между Багдадом и Эрбилем по сути зашли в тупик. Малики приехал в Курдистан только в конце своего срока легитимизации, когда стало необходимо договариваться о выборах, но не о коалициях или разделе власти, а о том, чтобы эти выборы просто состоялись, поскольку только сама процедура выборов делает власть Малики формально законной, т.е. не властью своевольного диктатора. Именно это «демократического крещение», т.е. «опускание (=bathing into) бюллетеней в урну», из которой затем появляется демократическое «божество законной власти» и составляет суть той якобы демократии, которую только и удалось США создать в Ираке. Оправдывать этим гибель тысяч американских солдат, а главное сотен тысяч мирных иракских граждан  и разрушение страны до состояния, худшего чем в результате гаитянского землетрясения, – кощунство. Лучше бы просто настаивать на простодушной версии Джорджа Буша-младшего, который прямо сказал о Саддаме: «Он хотел убить моего отца».

В декабре выборы были под угрозой: и курды, и сунниты грозили бойкотом, понимая, что это единственный путь добиться перемен, в том числе и заставить США выполнить то, что они обязаны сделать, а именно: до ухода создать условия для развития федеративной демократии в Ираке, защитив демократию, где она есть, границами сильных автономий.  Должны убрать за собой. Но американцы уже «собрались», они уже все демократически решили у себя дома, проголосовав за Обаму, они заявили, что уходят. Остаться еще на несколько лет в Ираке для Барака Обамы – значит нарушить данные своему народу обещания, а, кроме того, это очередные сотни миллиардов долларов на ветер.

Поэтому выборы надо было спасать. И тогда было решено стать на путь «сепаратной» или «частичной» демократии (ее сторонником был нынешний вице-президент США Джозеф Байден, когда был влиятельным сенатором), т.е. гарантировать автономию, а, следовательно, и демократию, не подвластную Багдаду, курдам.  Курдам была обещана помощь и даже гарантии в отношении Киркука и сдерживания давления Малики на курдскую автономию (пешмерга, нефть, а для это надо просто снабжать пешмерга оружием и покупать курдскую нефть), т.е. было обещано довести до реализации хотя бы несколько положений принятой еще при «временной демократии» и в качестве залога будущего демократического развития конституции Ирака, а курды в ответ согласились на принятие закона о выборах. По большому счету курды, получив некоторые гарантии, согласились на проведение следующих выборов, результат которых, несмотря на шапкозакидательские заявления Айяда Аллави, предсказуем: к власти придут шииты. Возможно, что снова все тот же Нури эль-Малики. Но курдов это по большому счету уже не волнует. Если их депутатов по-прежнему не будут слушать в Багдаде, то они могут отправить туда только тех депутатов, которые не говорят по-арабски, чтобы ситуация была равной.

Но не стоит демонизировать фигуру самого Малики, его политика – это не его следствие его персональных качеств (в моей оценке фигуры Нури эль-Малики нет ничего личного), а естественная политика представителя большинства в полиэтнической стране, обусловленная обстоятельствами, когда иначе нельзя удержаться у власти.

Уйти от этой модели можно было, только сильно редуцировав, уменьшив саму эту центральную власть созданием сильных автономий, не слабее Шотландии или Уэльса, что и должны были сделать американцы за прошедшие семь лет, но не сделали. Это следствие того, что контролировать Ирак США, не решившиеся сразу ввести туда достаточно сил (а надо было не меньше, чем на оккупацию Германии), могли только из центра, опираясь на такую потенциально тоталитарно настроенную фигуру как Нури эль-Малики. Этот же сценарий просматривается и в Афганистане, где правда, все еще идет период «временной демократии». Когда там к власти придет избранная реальным большинством фигура, то и там начнется сползание в диктатуру (в принципе антиамериканскую).

Вместо того, чтобы потратить в прошедшие пять лет время, силы и деньги на создание суннитской и шиитских автономий (хотя допускаю, что это было американцам не под силу), этот период выборной демократии закончился принятием буквально накануне выборов (а по плану выборы должны были состояться в январе 2010 года) драконовских мер по запрещению политической деятельности суннитам, якобы связанным сейчас или в прошлом с баасистскми кругами. А кто из них, из суннитов, кроме разве что иракских коммунистов, не был связан так или иначе с саддамовским режимом? Но всех коммунистов почти поголовно (а не только верхушку) уничтожили баасисты. Теперь верхушку баасистов казнят. И что дальше? Снова очередь за рядовыми? Поголовно за каждым? Да, Тэд Карпентер пишет: «Во многих случаях связи (из-за которых политиков не допустили к выборам. – В.М.) эти были весьма непрочными и незначительными, и к ним были причастны только функционеры-баасисты низового звена, либо те люди, у которых контакты с БААС носили лишь неофициальный характер». То есть, суннитов толкают к бойкоту. Но сейчас даже ситуация 2004 года повториться не может, потому что из суннитских районов будут избраны все равно сунниты. И других суннитов у Малики нет и не будет, поэтому режим Малики, или того, кто придет на его место, не будет законным в глазах суннитов, как не будет он законным и в глазах курдов, потому что это режим, который в течение предыдущих пяти лет сознательно не выполнял конституцию страны. Курды мирятся с ним, лишь потому, что надеются, что неизбежное столкновение (к которому они и готовятся) с этим режимом произойдет при более благоприятных для них обстоятельствах, либо что их растущая сила и влияние сделают Курдистан вообще не по зубам любому режиму в Багдаде, что, конечно, предпочтительнее.

Предстоящие в марте выборы явно кончатся провалом, независимо от их результата. У русских есть пословица: «выкрасить - и выбросить». Это относится к ситуации, когда хозяин рассчитывает дать новую жизнь какому-то предмету, но покрасив его, видит, что все без толку и ничего не остается, как выбросить эту уже ненужную вещь. В подобный этап вступает политическая система, получившаяся у американцев в Ираке, осталось только избрать новый парламент – и понять, что ничего из того, что намечалось не удалось реализовать (кроме того, что повесили Саддама Хусейна) и с этим уйти из Ирака. Ради этого ли была предпринята столь кровопролитная и столь разрушительная операция  в Ираке, которую можно сравнить только со слепой силой землетрясения, разрушившего Гаити? Если этим все кончится, тогда американским президентам, особенно обоим Бушам, да и Клинтону тоже, впору создавать фонд помощи хотя бы иракским суннитам, не говоря уже об остальном населении Ирака, которое пострадало вообще ни за что: этим американцы должны все, что у них есть.