новостной сайт о событиях в курдском регионе

Э.О. Касаев,  Институт Ближнего Востока

После состоявшихся в марте этого года парламентских выборов процесс формирования нового правительства вызвал очередной виток противоречий между федеральной властью и руководителями провинций. Весьма остро это проявилось в Иракском Курдистане, которому необходимы средства на развитие, и он готов осваивать углеводородные месторождения быстрее, чем это делает Багдад. Ранее северный район Ирака поставлял лишь «черное золото», однако сейчас там идет масштабная подготовка к добыче и экспорту газа, залежи которого весьма значительны.

В настоящий момент газовые резервы Иракского Курдистана оцениваются примерно в 2,83 трлн куб. м. газа, что составляет порядка 89% всех иракских запасов.

Стоит заметить, что общемировая добыча данного вида топлива в последнее время возрастает довольно высокими темпами со средним ежегодным приростом в 3–4%. Как представляется, эта тенденция будет сохраняться и в будущем, причем наиболее значительного пополнения мирового рынка природного газа следует ожидать за счет роста его добычи и экспорта из региона Ближнего и Среднего Востока, в том числе Иракского Курдистана. На то есть три основные причины.

Во-первых, из-за солидных запасов топлива. Во-вторых, по причине близкого расположения к основным рынкам сбыта. В-третьих, вследствие крайне невысокой себестоимости.

17 мая 2009 г. австрийская энергетическая компания «OMV» и венгерская «MOL» подписали соглашения о покупке по 10% акций «Pearl Petroleum Company», которой принадлежат 2 проекта по разработке курдских месторождений Хор Мор и Чемчемал. По прогнозам, к 2015 г. суммарная мощность этих участков составит около 85 млн. куб. м. газа в сутки. Несложно догадаться, что часть указанного объема будет обеспечивать местные потребности , а остальное сырье пойдет на экспорт.

Куда пойдет экспорт газа Из Иракского Курдистана?

Нуждаясь в развитии газовой отрасли как самостоятельной сферы топливно-энергетического комплекса, курдская сторона могла бы создать для этого отличный задел, наладив бесперебойные поставки сырья в страны Европы.

Плюсом является то, что выгодно расположенные на территории Иракского Курдистана запасы природного газа вполне могут стать для европейских государств ценным инструментом в их стратегии диверсификации источников поставок энергоносителей.

Совершенно очевидно, что появление такого конкурента вовсе не на руку «Газпрому», экспортирующему три четверти всех объемов зарубежных поставок именно на рынок Старого Света.

Так, жизнь российскому газовому монополисту может осложнить строительство газопровода через территорию Ирана, Ирака и Сирии в Европу.

Надо сказать, что проект обладает определенной перспективой. Связано это с тем, что страны Европы смотрят с еще большей заинтересованностью на Иракский Курдистан после того, как в начале текущего года между Европейским союзом и Ираком было подписано стратегическое соглашение об энергетическом партнерстве.

Как закреплено в документе, стороны намерены укрепить сотрудничество в ряде областей, включая энергетическую безопасность и разработку месторождений природного газа.

ЕС ожидает от Ирака (читай Иракского Курдистана) того, что эта страна скоро станет важным поставщиком природного газа и энергетическим мостом, соединяющим Средний Восток, Средиземное море и ЕС. В дополнение к этому, газовые поставки из Ирака помогут в какой-то степени снизить пресловутую зависимость Европы от России.

Однако возможный транзит газа через три ближневосточных государства в Европу волнует Россию не так сильно, как может показаться на первый взгляд. С чем же связано спокойствие Москвы?

По мнению отечественных специалистов, данный газопровод вряд ли будет построен в ближайшем будущем, так как в Сирии и Ираке добыча газа является малоразвитой отраслью и обстановка в последнем отнюдь не идеальна для осуществления проектов подобного размаха.

Итак, в обозримой перспективе российская сторона не считает данный маршрут конкурентоспособным, чего нельзя сказать о «Набукко».

Долгое время Европе не удавалось решить вопрос о наполняемости этого газопровода, так как единственный законтрактованный поставщик Азербайджан не может обеспечить поставки топлива в нужном объеме, а договориться со среднеазиатскими странами в лице Туркменистана, Казахстана и Узбекистана не так просто.

Однако газ удалось найти в Иракском Курдистане, власти которого согласились заполнить трубу в объеме, достаточном для запуска магистрали к 2015 г. По оценкам экспертов, на эти нужды необходимы не менее 15 млрд куб. м. газа.

Как уверяет в Эрбиле, на данный момент север Ирака в состоянии поддерживать некоторые из больших стратегических потребностей Европы, испытывающей необходимость диверсифицировать свои источники импорта газа и поставлять природный газ в ближайшие десятилетия, особенно при помощи расширения использования газовых турбин комбинированного цикла для выработки электроэнергии.

Сказанное подтверждает и в компании «Crescent Petroleum» из ОАЭ, заявляя, что она может качать на территории Иракского Курдистана объемы, необходимые для заполнения газопровода на первом этапе.

Однако даже при условии выхода проекта на полную мощность это обеспечит лишь около 5% общих потребностей Европы в природном газе, в то время как Россия закрывает 26% потребностей региона.

Газопровод должен пройти по территории Турции, претендующей на роль не только крупного транзитера, но и связующего звена в торговле углеводородами между Европой и Азией.

Став посредником газового экспорта из Ирака, Анкара может усилить позиции в своем стремлении стать членом ЕС. Благодаря выгодному географическому положению между Ближним Востоком, Центральной Азией и Европой, Турция видит свой потенциал в том, чтобы стать стратегическим энергетическим партнером, что является для нее одним из аргументов в пользу присоединения к Европе.

С одной стороны, экспорт газа из Иракского Ирака на турецкий рынок может поставить Анкару в энергетическую зависимость от иракских курдов.

С другой стороны, поможет не только удовлетворить газовые потребности Турции, но и снятьпотенциальные препятствия для «Набукко».

Таким образом, в перспективе турецкая сторона не прекратит получение углеводородов от иракских курдов, а напротив, станет лишь наращивать объемы импорта, учитывая собственные экономические интересы. Причем, этот процесс будет осуществляться независимо от судьбы «Набукко».

Говоря о юридических основах иностранного инвестирования в газовые проекты Иракского Курдистана, а также о потенциально возможных в результате этого правовых рисках, необходимо отметить, что с октября 2006 г. инвестирование в иракские нефтегазовые проекты стало весьма затруднительным из-за нового закона об иностранных инвестициях.

Связано это, прежде всего, с тем, что, согласно принятому в 2006 г. закону об иностранных инвестициях, с одной стороны, зарубежным инвесторам предоставляются аналогичные права участия в совместных проектах, что и местному бизнесу, однако с другой - иностранцы лишены прав на приобретение в собственность земли, необходимой для ведения деятельности на том или ином нефтегазовом участке.

Справедливости ради стоит отметить, что до сих пор не принятый в Ираке рамочный закон об углеводородах предусматривает ряд форм инвестирования.

Прежде всего, соглашение о разделе продукции. Таким образом, Ирак намерен предоставлять инвесторам на возмездной основе и на определенный срок исключительное право на разведку и добычу газа на указанных в соглашениях участках. Инвесторы должны проводить работы за свой счет и делить произведенную продукцию с другими участниками соглашения.

В документе также предусмотрен механизм концессии (способ приватизации, при котором частный инвестор за фиксированную плату или процент от прибыли получает право разрабатывать указанное месторождение). В то же время некоторые положения законопроекта вызывают споры внутри министерства нефти Ирака. Государственники считают прописанные в нем нормы невыгодными для страны, утверждая, что инвестиции можно привлекать на более щадящих условиях.

Согласно иракскому законодательству, иностранные инвесторы могут претендовать на различные налоговые льготы в зависимости от рода и отрасли их хозяйственной деятельности.

Казалось бы, действующее законодательство Ирака обеспечивает защиту иностранным инвесторам от экспроприации их собственности. Так, ст. 23 Конституции Ирака запрещает любую экспроприацию за исключением случаев, представляющих «общественный интерес» и только при условии «справедливой компенсации». Однако реализация этого конституционного положения будет зависеть от соответствующего закона, который пока не принят.

В этом году иракскому парламенту вряд ли удастся обсудить и принять закон, который так ждут потенциальные иностранные инвесторы. Процесс тормозят серьезные разногласия, сложившиеся внутри разношерстного депутатского корпуса. Межконфессиональные, а также этнические проблемы осложняются противоречиями внутри отдельных групп, сформированных по этим признакам.

Тем не менее, работа в этом направлении все-таки ведется. Комитет по пересмотру Конституции Ирака во второй половине мая 2007 г. официально назвал свои долгожданные рекомендации относительно конституционных поправок. Однако он оставил решение многих вопросов, включая распределение доходов от экспорта газа, на усмотрение политических лидеров, которые разрешат их в интересах государства и смогут гарантировать соблюдение прав всех сторон.

По имеющимся сообщениям, представители курдов в Комитете выступали за право региональных властей заниматься вопросом распределения нефтегазовых доходов. Сунниты и шииты, в свою очередь, поддерживали идею контроля над получением и распределением доходов со стороны центрального правительства.

Помимо названных нормативных актов, определенную «мину» для де-юре гарантированного экспорта «голубого топлива» с курдской территории закладывает сама Конституция Ирака, положения которой относительно эксплуатации богатейших углеводородных ресурсов страны намеренно сделаны предельно расплывчатыми.

Так, нефть и газ признаются собственностью всего иракского народа (ст.108 Конституции), а управление добычей нефти из существующих на данный момент месторождений будет осуществляться федеральным правительством совместно с добывающими регионами и провинциями. Доходы будут справедливо распределяться между частями страны в соответствии с демографическим распределением населения (ст.109 Конституции).

Кроме того, согласно основному закону Ирака, федеральное правительство и правительства производящих районов и провинций вместе разрабатывают необходимую стратегическую политику по развитию нефтяного и газового богатства с целью получения максимальной выгоды для иракского народа, используя самую современную технологию и поощрение инвестиций.

Становится понятным, что принципы и механизмы, посредством и при помощи которых должны собираться и распределяться доходы, все еще остаются спорными. Тем не менее, большинство зарубежных обозревателей сходятся во мнении, что юридическая форма справедливого распределения доходов решающе важна для экономического процветания и политической стабильности Ирака в будущем.

Таким образом, при осуществлении экспорта газа из Иракского Курдистана потенциальным инвесторам следует учитывать тот факт, что им вероятнее всего придется столкнуться со значительными трудностями на этапе создания и запуска своих проектов, поскольку правовая система серьезно запутана и зачастую не кодифицирована.

В стране не сформировано единое правовое пространство. Вызывает опасение еще и тот факт, что на сегодняшний день Ирак и многие государства не связывают какие-либо действующие юридические договоренности по защите капиталовложений.

Надо сказать, что де-факто экспорт газа из Иракского Курдистана так же осложнен кроме правовых, еще политическими и экономическими рисками.

К примеру, газ для «Набукко» будет транспортироваться через турецкую территорию, где, как известно, в настоящее время идут крупномасштабные ожесточенные военные действия между турецкой армией и курдскими сепаратистами. Да и обстановка в самом Иракском Курдистане не вполне благоприятная и оставляет желать лучшего.

При таком раскладе европейские страны вряд ли согласятся попадать в энергетическую зависимость от двух «ненадежных» в вопросах безопасности «игроков». Ожидать же улучшения ситуации в ближне- и среднесрочной перспективе по ряду объективных причин не приходится.