новостной сайт о событиях в курдском регионе

Несколько лет назад я опубликовал в блоге серию сообщений от Джонатана Дворкина, студента-медика Синайской школы медицины в Нью-Йорке. Он провел год, организуя сотрудничество между курдскими и американскими врачами, чтобы оценить долгосрочные последствия баасистского химического нападения на курдское гражданское население Халабджи, а в 2006 году он провел несколько месяцев, путешествуя в иракском Курдистане и отправлял случайные рассылки о своем путешествии.

Джонатан теперь – сотрудник по инфекционным заболеваниям в Университете Брауна, и провел последние несколько недель в Курдистане, занимаясь развитием инфраструктуры общественного здравоохранения. Он вернулся сейчас, и написал серию из трех заметок о том, как все изменилось со времени его первого визита, выйдя на темы прозрачности в экономической системе, готовности правительства к мирной передаче власти, свободы журналистов, независимости общественных институтов ( как университеты), и отношений между курдами и арабами. Курдистан в значительной степени выпал из поля зрения американских СМИ, так что это вещи вы не найдете больше нигде.

ЧАСТЬ I
"Основа жизни - сон, секс, еда. Я – по части еды. "Вот что сказал повар, после чего передал мне фрикадельки. Курдистан сильно изменился за последние пять лет, но повар в "даре" является примером того, что не изменилась, и, надеюсь, никогда не изменится. Проведя два дня в отеле, я переехал в резиденцию для медицинских работников, которые здесь все называются "дар". Это один из основных механизмов в Курдистане для смягчения экономических трудностей длительного обучения и социальных трудностей отложенного брака. "Дар" является местом, где молодые врачи живут вместе, учатся вместе, и поддразнивают друг друга. И что характерно для выравнивания классовых различий, главный задира в этом "даре" - повар. "Этот доктор уцелел после электрошоковой терапии", объяснил он, попыхивая сигаретой и с указывая на молодого психиатра, сидящего справа от меня. "Он совсем сумасшедший. Он будет спать рядом с вами сегодня вечером. "

Внешняя причина, почему я оказался в этой ситуации - проведение исследований по общественному здравоохранению Университетом Брауна. Исследование является частью моей подготовки как врача-инфекциониста. Во время моего предыдущего визита в курдский автономный район Северного Ирака в 2006 году я видел несколько случаев брюшного тифа, но наша небольшая группа не была оборудована для того, чтобы характеризовать их сколько-нибудь систематически. На этот раз мы вооружены оборудованием для сбора данных и нам предоставлены гранты. Работа по исследованию болезней - простейшая форма общественного здравоохранения - часто предшествует вмешательству, такому как программы вакцинации или инвестиции в инфраструктуру. Но в сущности дело не в этом. Реальная причина, по которой я вернулся, чтобы осуществлять этот тифозный проект в этой провинции, а не в другой – то, что я люблю Курдистан. В медицине это - люди, которые привлекают вас, и работа, которая является выражением солидарности.

Темная сторона этой поездки начинается с того, что она чуть было не сорвалась. В феврале, во время начала арабской весны, вспыхнули протесты в курдской Сулеймание. Причины оппозиции были разнообразны, но по своей сути это были протесты против опекунской системы, созданной правящими курдскими партиями. В течение двух месяцев оппозиция занимала площадь Сара, в центре города, и протесты закончились, когда власти ввели курдские подразделения иракской армии. Сотни людей были ранены, а несколько человек погибло в результате худшего внутреннего насилии с 1990х годов.

Первоначальный план для моей поездки заключался в том, что я поеду вместе с моей семьей и буду жить в течение месяца в квартире, которую мои друзья выбрали для меня. Квартира расположена в удобном районе, называемом Немецкой деревней. После того как вспыхнули протесты, неизвестные вооруженные люди ворвались в район и сожгли оппозиционную телекомпанию. Ничто не испортит репутацию красивого района быстрее, чем тайные милиции, связанные с политической партией. Немецкая деревня стала больше походить на Бейрут, и я изменил свои планы и приехал один.

Теперь на улицах тихо. Немецкая деревня выглядит ухоженной и спокойной, обманчиво немецкой. Нет никакого особого присутствия сил безопасности на площади Сара, хотя партийные здания хорошо защищены. Экономическая и культурная жизнь города продолжается, по крайней мере на поверхности. Фактически город больше и более яркий, чем пять лет назад. Электричества больше. Качество воды лучше, хотя и несовершенно. Строительные проекты и новые предприятия повсюду. Больница функционирует на гораздо более высоком уровне. Не только обычные диагностические тесты доступны 24 часа в сутки, но предлагаются и передовые процедуры, такие как сердечное шунтирование и трансплантация почки. Одним из парадоксов современной истории является то, что моменты правительственного кризиса должны быть моментами триумфа. Курдский регион никогда не ввергался в насилие, что бы ни происходило в остальном Ираке. Существовали конкурентные выборы, оппозиционные партии, и критика в прессе. Всему этому успеху угрожает недавняя вспышка насилия.

Когда проводишь выходные с друзьями до начала сбора данных, может легко показаться, что это Сулеймания пятилетней давности. Вы все еще можете ходить по улицам безопасно и встречаете дружественные улыбки, как американец. Вы все еще можете зайти в кафе и поговорить о политике  за рисом, овощами и жареным мясом. Есть открытость, которую каждый чувствует вокруг курдского народа, в частности в Сулеймании, что напоминает мне о том, почему я полюбил прежде всего этот город. Но копните глубже, и вы найдете ядовитый пессимизм, который пускает корни. Это отчаяние, и осознание того, что смелая попытка построить новое курдское гражданское общество может закончиться неудачей, что является реальной историей этой весны в Сулеймании.