новостной сайт о событиях в курдском регионе

Обращаясь к Конгрессу, президент Обама в своем ежегодном послании о положении в стране (24 января) заявил по поводу Ирана: "Благодаря нашей дипломатии, мир, одно время разделившийся по вопросу, что делать с иранской ядерной программой, сейчас стоит заодно. Режим в Иране сейчас более изолирован, чем когда-либо до сих пор; его лидеры стоят перед санкциями, которые сделают страну нежизнеспособной, и до тех пор, пока они будут уклоняться от своих обязательств, это давление не смягчится. Пусть не остается сомнений: Америка намерена не допустить приобретения Ираном ядерного оружия, и я не откажусь ни от одного варианта действий, чтобы достичь этой цели.  Но мирное разрешение вопроса все еще возможно, и будет намного лучше, если Иран изменит курс и вернется к выполнению своих обязательств, он может вновь присоединиться к сообществу наций".
Это серьезное заявление. Когда глава ядерной державы, уже применявшей ядерное оружие и имеющей военную доктрину, предполагающую его использование, говорит, что он не исключает ни  один из вариантов действия, лучше понимать его буквально: не исключено использование даже ядерного оружия.  США, воюя против Японии, с большой кровью брали отдельные острова в Тихом океане, но крайне кровопролитному для себя вторжению в Японию предпочли ядерную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки. Кроме того, не стоит забывать, что война на Ближнем Востоке, которая, правда, воспринимается как несвязанные между собой частные кампании в отдельных странах, то затухая, то вспыхивая, идет уже с 1991 года, если не  с 1979 года. Испробованы уже разные средства, разные приемы, мир уже настолько притерпелся к боли, что ничто не может реально шокировать и ничего нельзя исключать.
Израиль давно подбивает США нанести удар по ядерным объектам Ирана, но американские военные сейчас прекрасно понимают, каковы особенности боевых действий в горах, тем более, если это точечная операция. США и особенно Барак Обама не хотят повторить неудачу, которая подкараулила Джимми Картера с вынужденной операцией по освобождению персонала своего посольства "Орлиный коготь" в апреле 1980 года, но тогда США были под прессом обязательств: они не могли бездействовать. Сейчас время есть, американцы не хотят допустить промашки и будут действовать наверняка.
США дали Европе возможность выбрать все допуски в отношении Ирана, в том числе и отсрочку введения всеобъемлющих санкций по нефти и нефтепродуктам Ирана до 1 июля 2012 года. Сейчас США сами заинтересованы держать паузу, но время работает на них – февраль следующего года, особенно если Барак Обама останется в президентском кресле, станет периодом решительных действий по прекращению, скорее всего, в этом случае полному уничтожению объектов иранской ядерной программы. 
Часто Иран сравнивают с Северной Кореей (типа "стерпится, слюбится"), но стоит обратить внимание на разницу, поскольку это совершенно разные по своему геополитическому весу страны. Северная Корея находится в окружении стран-монолитов (в том числе две ядерные державы) и не способна как-то повлиять на региональный баланс сил. Она по сути дела находится под всеобъемлющим политическим патронажем Китая. Ее ядерный потенциал не может спровоцировать Японию, имеющую все необходимы ядерные гарантии и в целом гарантии безопасности со стороны США, на приобретение ядерного оружия. У Северной Кореи нет внешнеполитических амбиций. Это – реликтовое государство, которое пытается выжить по моделям средневековой логики "закрытого государства", чем-то напоминающим внешнюю политику Японии в период сёгуната Токугава. Иран – принципиально иное государство, стремящееся к силовому доминированию на Ближнем Востоке, что, может быть, в первую очередь провоцирует США, Израиль и другие страны к тому, чтобы занимать непримиримую позицию в отношении ядерной угрозы, которая может возникнуть со стороны Ирана.
Есть некоторое благодушие у ряда аналитиков, заключающееся в том, что они недооценивают решимость США покончить с ядерным потенциалом Ирана. Этому ранее способствовали и сами США, например, создавая противоракетный щит для защиты от ракетно-ядерного оружия Ирана. Сегодня США фактически однозначно заявляют, что не допустят, чтобы у Ирана появилось ядерное оружие. Когда те или иные аналитики, как, например, Йорг Химмельрайх (Jörg Himmelreich) из немецкого фонда Маршалла, заявляют, что "в лучшем случае, санкции приведут к смене режима, но не к свертыванию ядерной программы, которая отражает распространенную национальную гордость и самосознание. Возможно, это пессимистично, но мне кажется, что следующий шаг состоит в том, чтобы признать Иран ядерной державой", - они тем самым выражают сомнение в решимости США положить конец ядерной программе Ирана. После войн в бывшей Югославии, Ираке и Афганистане, да и после ливийской драмы, когда был без колебаний и крайне жестоко уничтожен вполне предсказуемый режим, имевший позитивную динамику развития отношений с Евросоюзом,  такие сомнения должны уйти прочь.
США не нужно будет дополнительных поводов к войне типа блокады Ормузского пролива. Иран сам перережет ленточку где-нибудь в Натанзе или Куме, послав сигнал к началу боевых действий. Далее события будут необратимы. Действительно, экономические санкции против Ирана, если бы за ними не стояла прямая и реальная военная угроза, не повлияли бы на руководство Ирана, эти санкции имеют совершенно другую цель: они должны, как раз, доказать миру, что ничто, кроме военной силы, не может повлиять на руководство Ирана. Это – не самодостаточные меры, а просто одна из обязательных процедур перед отсчетом времени начала боевых действий.
Саддам Хусейн также долго не верил, что США реально начнут войну против него: они же когда-то сотрудничали, он знал многих лично. В Ираке был персонифицированный режим, кстати, США помнили о прошлом, даже предлагали Саддаму и его семье покинуть страну, чтобы избежать войны, возможно, даже и суда, и смертной казни через повешение (иракцы отказали фельдмаршалу в праве быть расстрелянным).
Сегодня США, позитивно оценивая действия Евросоюза по введению санкций на импорт нефти, нефтепродуктов и других важнейших товаров, фактически дают дополнительное время не Ирану, а Европе, чтобы та после не могла сказать, что давайте потянем еще чуть-чуть. США привыкли к односторонним военным действиям, максимум, чего они хотят от своих союзников, так это лишить их возможности сказать, что не все мирные превентивные меры были применены к Ирану. У Ирана есть шанс: Европа еще ждет его за столом переговоров, но время стремительно уходит.