новостной сайт о событиях в курдском регионе

Багдад своими дискриминационными мерами, всяческими ограничениями и политическими и  экономическими ущемлениями  провоцирует курдов начать "мятеж", каким будет представлено их заявление о выходе из Ирака и превращение в первое независимое курдское государство. Расчет Багдада построен на надежде, что в этом случае ему удастся добиться блокады Иракского Курдистана, что должно прервать его становление в качестве мощного политического, экономического и, видимо, военного государственного образования (=автономии), которое с каждым днем становится все сильнее и необоримее.
Эрбиль с самого начала обретения автономии взял курс на внедрение в мировое сообщество, поставив перед собой цель де факто обрести международный статус, соответствующий  независимому государству. Это стало возможно, когда курдам удалось воспользоваться ситуацией, возникшей в результате турецкого демарша и отказа Турции пропустить американские войска через свою территорию для свержения Саддама Хусейна: курды стали де факто союзниками большой международной коалиции.

Испытание искушением
Безусловно, самым большим соблазном 2003 года было объявление независимости Курдистана сразу же после свержения режима Саддама Хусейна. Реально это был один из ключевых моментов истории, это был выбор исторического пути, который бы сильно повлиял на всю историю Ближнего Востока. Если бы Курдистан вышел из состава Ирака, распад последнего был бы неизбежен. Вряд ли что-то могло тогда помешать курдам объявить себя независимыми. Конечно, США были бы против этого шага, поскольку в этом случае задачи оккупационной коалиции, основу которой составляли американские войска, сильно бы усложнились, а перспективы оккупации Ирака стали бы непредсказуемыми, но им пришлось бы принять этот выбор. Ситуация усложнялась еще и тем, что, заявляя о независимости, Курдистан был бы вынужден заявить, что он возвращает себе исторические курдские земли, отторгнутые во времена Саддама Хусейна, но которые в тот момент находились под де факто курдским контролем.
Возможно, что этого было бы достаточно, чтобы спровоцировать курдско-суннитскую междоусобную войну. Похожая ситуация была в распадавшейся Югославии. Но, несмотря на кровавость межконфессиональных столкновений, в бывшей Югославии не удалось изменить границы, существовавшие на момент распада. А это были явные авторитарные пережитки, формальные и несправедливые административные границы, разрезающие по живому этнические группы. Кстати, не произошло изменения границ и на постсоветском пространстве, даже в отношении Крыма, который был передан Украине всего лишь в 1954 году. Единственный факт изменения границ – это Нагорный Карабах, который привел к незаживающему конфликту и практически полной изоляции Армении, не получившей, кроме карабахского конфликта, ничего. Но многие люди, которым мало, что светило при мирном развитии независимой Армении, получили практически все, о чем можно было только мечтать с точки зрения обладания властью и преимущественного доступа к имеющимся ресурсам.

Возможность провозглашения независимости была иллюзорной
Возникает вопрос, допустили бы США  и другие члены международной коалиции гражданскую войну в оккупированном ими Ираке? Скорее всего, нет! Значит, курдам пришлось бы уйти без значительной части курдских земель, которые были бы утрачены в этом случае навсегда.
Кроме того, сам выход курдов из состава Ирака спровоцировал бы суннитско-шиитские разборки (частично размежевание между этими двумя группами реально произошло и при американцах, и было весьма кровавым), поскольку трудно было бы примирить и без того не готовых тогда к сотрудничеству с "оккупантами", которые для курдов и шиитов был освободителями от саддамовского ига, суннитов с мыслью остаться подвластным шиитам меньшинством.

Ирак, если распался, то  распался бы на 5-6 государств: Курдистан, суннитский Ирак, центральный Ирак, Басра и юго-восточные провинции: в какой-то степени эта ситуация прогнозировалась, что видно по организации оккупационных сил. Но это породило бы массу проблем с перемещением населения, с границами, а, значит было практически мало реальным при присутствии в Ираке оккупационных войск.
США достаточно откровенно предупреждали курдов от спонтанных действий. В действительности возможность провозглашения независимости была иллюзорной.

Турция была реальной угрозой
Сейчас Курдистан имеет с Турцией многоплановые отношения. Их трудно назвать дружественными, но в определенном смысле это уже устойчивые межгосударственные отношения. А в 2003 году Турция была готова немедленно купировать угрозу, связанную с провозглашением курдской независимости, которую она не приветствует и сегодня. Даже если допустить, что она не ввела бы свои войска в сам Иракский Курдистан, то еще до арабского ответа, неизбежным был бы турецкий танковый бросок на Киркук для защиты туркменского меньшинства от курдов и от арабов (по кипрскому образцу). Это был дополнительный рычаг давления на курдов, если бы они решились на самостоятельную игру.
Турецкое вмешательство в иракские дела, а его опасность не отпала и сегодня, о чем свидетельствует недавний "несанкционированный", "боковой" визит турецкого министра иностранных дел в Киркук, сделало бы изоляцию Иракского Курдистана полной и много более плотной, чем в случае Армении.
Если вспомнить, что представлял собой тогда Иракский Курдистан в социально-экономическом плане, то его перспективы были бы крайне печальными. Это был бы закрытый, изолированный анклав, второй Кандиль, лишенный потенций развития и раздираемый внутренними противоречиями и склоками. Стоит вспомнить, что окончательное примирение между ДПК и ПСК состоялось только в 2007 году и в принципиально иных условиях, когда регион был уже на подъеме, в том числе и благодаря уникальному месту курдов во внутренней структуре Ирака в качестве скрепляющего его  стержня (своеобразной мягкой сцепки). 

А что сегодня?
Вряд ли Багдад пойдет на прямое военное вторжение в Курдистан, если тот объявит себя независимым, но у него появится шанс силой отжать курдов со спорных территорий. Есть горячие головы, которые думают, что в этом случае пешмерга могут дойти до Багдада. Российская 58-ая армия не вошла в Тбилиси, хотя в отличие от курдских пешмерга, вполне могла, да и Тбилиси к осетинской границе ближе, чем Багдад к границам Курдистана: сейчас даже боевые действия взводов идут под пристальными  взорами мировых столиц.  Хотя США "почти ушли" из Ирака, принципиальные вопросы решаются в Вашингтоне, куда, когда ситуация обострилась, отправился за поддержкой президент Курдистана Масуд Барзани, и где ему довольно жестко указали, какую роль должен играть Курдистан, если хочет полагаться на американскую поддержку. Президент Барзани согласился – американская поддержка возросла. Возможности Курдистана укореняться выросли многократно.
Можно обижаться на американский диктат, на необходимость ездить в Вашингтон за "ярлыками" и еще явную "несуверенность" уже достаточно автономного и чувствующего свою силу Курдистана, а можно использовать эту ситуацию де факто независимости наполную для строительства курдской нации (несмотря на то, что курдскому этносу многие тысячелетия, современную нацию еще предстоит создать), что можно сделать и без "маленькой победоносной войны", которая может оказаться и не маленькой, и не победоносной.
В.И. Ленин (гениальный стратег) учил, что восстание – это искусство. Известна его фраза: сегодня рано, завтра – поздно, начнем ночью. Не может быть исправным политический компас, стрелка которого всегда – из года в год, изо дня в день, когда ни глянь, – указывает на "восстание". Одного желания независимости мало, нужна еще трудная, кропотливая работа по созданию нации, которая внутренне будет независимой и несгибаемой, динамичной, обладающей потенцией социального и экономического развития, даже будучи автономией, и которая не утратит эти качества, став независимой.
Одиссей приказал привязать себя к мачте, а гребцам залить уши воском, чтобы не поддаться пению сладкозвучных сирен, губивших корабли своим пением, когда они проходили опасный пролив, сколько сил надо курдским партиям и их лидерам, чтобы не поддаться соблазнам "скорого и простого" решения курдской проблемы, тем более, что уши никому не заткнешь и к мачтам никого не привяжешь, а путь к национальному возрождению еще не близок.