новостной сайт о событиях в курдском регионе

Подданые Силенда осиротели. Десятого октября на девяносто втором году жизни скончался их любимый монарх — генерал-адмирал Силенда князь Рой I Бейтс. Увы, Рой I почил вдали от красот родного княжества — его последним приютом стал дом престарелых маленького городка Ли-он-Си (графство Эссекс, Великобритания). Скромность, украсившая бы любого владыку. Хотя Рой I давно отошел от дел и от престола отрекся, передав все бразды правления своему наследнику, сыну Майклу, ещё в 1999-ом, но в сердцах силендцев он навсегда останется важнейшей исторической фигурой — ведь именно Бейтс основал это гордое и свободолюбивое государство.

Хотя ни на одной карте мира княжества Силенд (Principality of Sealand) вы не найдете, и вряд ли хотя бы самые дотошные российские туристы когда-либо наслаждались его достопримечательностями, но страна это существует физически, в реальности: она привольно раскинулась на заброшенной морской платформе Рафс-Тауэр, которую в 1967-ом году самовольно занял отставной майор британской армии Рой Бейтс вместе со своей семьей, провозгласив себя князем, а платформу — суверенным государством.  Сама территория будущего княжества появилась в годы Второй мировой — такие платформы строили для зенитных гарнизонов, которые встречали немецкую авиацию на стадии подлёта. Потом их разрушили — кроме этой. Она находилась вне британских территориальных вод.

История Силенда мало отличается от истории остальных государств. Был здесь вооруженных конфликт за территорию (Бейтс поссорился с другом, Ронаном О’Рейли — применялись винтовки, дробовики и огнемёты). Была война за независимость: британские патрульные катера пытались выкурить князя с платформы, но граждане Силенда встретили их предупредительным огнем. Было формальное международное признание, когда суд Эсскекса постановил, что дело о платформе находится вне юрисдикции Великобритании. Была даже попытка государственного переворота. И тоже всё, как у людей: во время отсутствия князя  его предал ближайший сподвижник, с помощью наемников арестовал наследника, а потом вывез того в Голландию. Однако же народ Силенда отверг власть самозванцев — путч был подавлен.

Сегодня княжество имеет все необходимые атрибуты суверенного государства: конституцию, флаг и герб, чеканит свои монеты, выпускает марки. Население Силенда по разным источникам составляет до тридцати человек, но вряд ли эти граждане постоянно живут в своем княжестве. Даже нынешний князь отдает предпочтение соседней Англии. В любом случае, Силенд — одно из самых известных в мире виртуальных государств (virtual state). Которых нынче расплодилось великое множество. В одной только Антарктиде провозглашены одиннадцать новых стран (вернее, уже десять, потому что королевство Фининнсмунд уже исчезло, проиграв первую в Антарктиде войну).

Виртуальные микрогосударства возникают по разным причинам. Чаще всего — это игра, развлечение, чудачество. Иногда — попытка привлечь туристов или подзаработать на торговле символикой.

Но корни виртуальных государств уходят в шестидесятые. В те времена, когда начал складываться новый миропорядок. В эпоху сексуальной революции, хипповских коммун, моды на анархию.  "Мы не признаем ваших законов, ваших карьерных устремлений, ваших денег, хотим любить, а не воевать" — и прочее, тому подобное. Но куда прикажете бежать тем, кто отвергает современное политическое устройство? Раньше можно было уплыть на каком-нибудь корабле в поисках неизведанных земель. А сегодня земли закончились. Глобус оказался не таким уж и большим. Поэтому в сетевых разговорах так часто просят выдать другой. Реальность, к сожалению, на просьбы не реагирует.

Так что виртуальные государства возникают ещё и поэтому — как плевок в мировой истеблишмент. Иногда правительства настоящих стран закрывают глаза на своих игрушечных коллег (чем бы дети не тешились), но иногда приходится реагировать — с плохо скрываемым раздражением.

Ведь помимо диких платформ в океане и суверенных интернет-государств Антарктиды существуют и более серьезные явления. Допустим, вольный город Христиания докучает властям Копенгагена с 1971-го года. Тут тоже был захват бывшего военного объекта -- хиппи самовольно заселились в бывшие казармы. Теперь там проживают около тысячи человек. Есть магазины и кафе, гостиница и даже средняя школа. Внутренние законы Христиании отличаются от датских. Разрешено, к примеру, торговать легкими наркотиками. Датское правительство время от времени пыталось ликвидировать общину. В феврале 2011-го Верховный суд Дании принял решение по Христиании, позволяющее всех оттуда выселить. Но уже в августе Христиания де-факто получила от властей полуавтономный статус.

И здесь сразу возникает ряд парадоксов, связанных с современным общественным строем на Западе. Скажем, датское правительство приняло специальный закон, который отверг Христианию как коллектив с общественной собственностью. Согласно этому закону, все жители Христиании -- отдельные индивидуумы с правом на частную собственность. Но в том-то и дело, что они не хотят. И? Как же можно проповедовать индивидуализм и запрещать свободным людям свободно кооперироваться? Как при этом можно потешаться на виртуальными государствами, которые в пределе реализуют именно крайний индивидуализм — "государство — это я" или даже "каждый из нас — это отдельное государство"?

В общем, игрушечные страны своим существованием ставят вопросы далеко не детские.

Маятник миропорядка давно качается между правом наций на самоопределение и государственным суверинитетом с незыблемостью границ. Никто по сю пору не способен внятно объяснить, почему одни — это славные борцы за независимость (фри-и-и-дом!!), а другие — бандиты и проклятые сепаратисты. Почему ведущие западные державы признали Косово, но не признают Абхазию?  Почему огромный народ курдов до сих пор лишен своего государства, а у любого мелкого островка, вроде Науру (13,5 тысяч жителей), у которых, порой, даже и столиц-то нет, есть и суверенитет, и свои голоса в ООН? За что им такое счастье? Просто потому, что повезло жить на мировой обочине?

И, в конце концов, почему право на самоопределение есть только у наций, и что нужно сделать, чтобы та или иная группа людей могла себя нацией объявить? Виртуальные государства помогают без труда решить эту проблему. Так, вполне себе существует виртуальное Королевство геев и лесбиянок (Gay and Lesbian Kingdom of the Coral Sea Islands), провозглашенное на необитаемых островах Кораллового моря в знак протеста против запрета в Австралии однополых браков (2004). Правит там император Дейл Первый, которого, вероятно, прозовут Радужным за его оптимизм.

Если говорить о России, то у нас прямо под боком на глазах формируется очередное виртуальное государство, граждане которого этого пока не осознали. Пока они ещё называют себя “несистемной оппозицией” или просто — “оппозицией”.  Хотя, конечно, никакой настоящей оппозицией эти люди не являются. Если перестать слушать их декларации, посмотрев на действия, это может стать более очевидным.

Основной вопрос любой оппозиции — вопрос о власти. Лидеры митингов на Болотной и Сахарова часто о власти говорят, но разве они делают хотя бы что-нибудь реальное, чтобы эту власть получить? Нет. Они не просто не в состоянии создать серьезные партии, они вообще не проявляют к этому процессу особого интереса. Есть там что-то такое, какие-то движения, какие-то структуры, да и ладно. На прошлогодних выборах в Думу не было ни единой силы, которую "оппозиция" поддерживала бы. "Голосовали за других сволочей" — и точка. То есть, не получить власть самим, а передать от одних негодников следующим.

Ситуация повторилась и на выборах президента. Обществу вообще не предложили альтернативы. Дело ограничилось язвительными плакатиками "если не Путин, то кот". Это что, нормальная заявка? Озвучивалось при этом, что большой победой стало бы проведение второго тура. Как будто президент, избранный во втором туре, менее президент, чем избранный в первом.

Вот и сейчас мы наблюдали, как всё повторилось опять. Только что во многих местах прошли региональные выборы. Для любой реальной оппозиции это было бы важнейшим событием. Захватить плацдармы, начать восхождение к власти. На выборах в Химках кандидатом в мэры была зарегистрирована Евгения Чирикова — одно из самых известных лиц протеста. Евгения проиграла. И разрыв слишком велик, чтобы говорить о победе с помощью фальсификаций. Тем более, первые результаты схожи с результатами экзит-полов. Противники над Чириковой издеваются, а зря -- второе место по итогам, с хорошим процентом., не тот самый кот чихнул.То есть, какие-то шансы у неё были. Казалось бы, Болотная площадь должна была отложить все остальные дела, забыть обо всем и сосредоточится на Химках. Дневать там и ночевать, привлекать лучших специалистов, использовать все возможности. Крупный город, вплотную примыкает к столице — чего ещё желать для начала?

Но нет. Странные выборы в странный "Координационный совет оппозиции" оказались важнее реальных. По времени голосование на выборах в орган “протестантов” практически совпало с единым днем голосования в стране. Там непрерывно идут дебаты. До Химок ли было этим людям?

Тактика, провальная для любых политических сил — если только не видеть в происходящем виртуального размежевания. Тогда всё сразу встает на свои места. Становится понятно то раздражение, которое вызывает у этих людей Россия в принципе: её история, её праздники, её народ. Всё не то и всё не так. Олег Кашин удивляется, что на дебатах оппозиционеров они не в состоянии ответить на простейшие вопросы: о налогах, о пенсионной реформе, о реформе полиции. А зачем это? В виртуальном (и прекрасном) государстве "Россия-2" нет этих досадных мелочей — ни пенсионеров, ни полиции, ни изношенной инфраструктуры. Там важны совсем другие вещи. Количество лайков, например.

Можно было бы предложить правительству России выделить креативной общине физическую площадку — по типу Сколково. С отдельным типом экономики, с элементами самоуправления, с большой долей автономии. Территорий у нас хватает. Пусть бы и строили там свой Сингапур. Не Урюпинск, а Утопинск — тем более, им не нужно ни сырья (это проклятие), ни удобного географического положения (это ни на что не влияет). На выборы в "Координационный совет" зарегистрировалось почти девяносто тысяч человек. На фоне общего списка избирателей России (109 миллионов) — это мизер. А так-то — население крупного промышленного города. И чем над всей страной сразу экспериментировать, показали бы себя в отдельной точке. В либеральной части там маршировали бы гей-парады и работали мигранты, а в национал-демократической, допустим, геев и мигрантов бы и вовсе не было. Вот вам и соревнование укладов.

Однако, боюсь, виртуальным гражданам физическая реальность без надобности. Им и так хорошо друг с другом — в социальных сетях, прессе и на встречах в кафе. Там у них давно другая аксиоматика, другие нормы поведения, иные обычаи. Свое собственное христианство и свой собственный, отдельный атеизм. В реальной России они чужие, но они не свои и в других реальных местах.

Интересно живут люди, но стоит ли уделять их быту и нравам столько внимания? Чужой монастырь. На наш собственный - влияющий мало.

И факт этот стал доходить до многих. Партия "Правое дело" уже предлагает запретить "белоленточникам" называться оппозицией: "Виртуальные политические шарлатаны не имеют права именоваться оппозицией, поскольку суть последней состоит в конструктивном диалоге с действующей властью, в ходе которого предлагаются реальные, работающие альтернативные программы и методы решения общественных проблем, а не пространные посты в социальных сетях".

Зачем так нервничать? Добрее надо. Почему сразу — шарлатаны? Виртуальные беглецы, уже пребывающие в своем облачном государстве со своим облачным парламентом. Следует лишь мягко предложить им поменять название. Из "оппозиции" став какой-нибудь Республикой ШКИД — Штатом Креатива и Демократии. Войдут в книгу Гиннеса как самое большое виртуальное государство всех времен и народов. И утихнут тогда крики "пора валить" — потому что люди осознают, что давно уже свалили.