новостной сайт о событиях в курдском регионе

Кажется, визит госсекретаря США Джона Керри в Москву - история из разряда "миссия невыполнима".

Его цель – добиться, чтобы русские усилили давление на осажденный режим президента Сирии Башара Асада.

Россия остается одной из многих поддерживающих его стран. И не из любви к самому президенту, а в силу глубинных различий в видении мира с Вашингтоном, которые, судя по всему, не меняются.

Несмотря на постоянный уход от прямого ответа по вопросу о поставкам вооружения повстанцам или о прямых действиях в Сирии, США видят в репрессивном режиме Асада тлеющие угли старого регионального порядка.

США, хоть и с опозданием, но с энтузиазмом приветствовали перемены, пришедшие в регион с "арабской весной".

Этот подход сохранялся и тогда, когда надежд на перемены посредством восстаний стало существенно меньше, и не только в отношении Сирии. Арабские народные революции в лучшем случае кажутся незавершенными и решившими лишь малую часть проблем. И Москва лишний раз получила повод убедиться в правильности того, что она считает прагматичным и осторожным подходом.
Факторы разногласий

Разногласия начались с Ливии, где, как уверена Россия, Вашингтон и союзники воспользовались резолюцией Совбеза ООН, чтобы навязать собственное, военное решение кризиса.

Лавров знаком с Керри еще со времен своей работы в Нью-Йорке в штаб-квартире ООН.

Россия преисполнена решимости не допустить повторения этого сценария. Москва действительно считает, что США и их арабские союзники - на неправильной стороне баррикад в сирийском конфликте. Но кризис высвычивает целый спектр вопросов, беспокоящих Россию, которая проводит собственную внешнюю политику.

Сирия – единственный остающийся союзник Москвы в регионе со времен окончания холодной войны. Советская военно-морская база в Тартусе небольшая. В стратегическом отношении это не Перл-Харбор, но она – важное напоминание о прошлом и о былой славе, которую Россия так хотела бы вернуть.

Сирия также играет на руку России (и Китаю) в стремлении отстоять национальный суверенитет и в упорном отказе санкционировать вмешательство в дела других стран.

Но есть и более глубокий фактор, о котором вспоминают гораздо реже. Российские лидеры до сих пор считают, что предлагают другой полюс, другую модель развития международных отношений, нежели либеральный западный миропорядок, победивший в холодной войне. Россия, возможно, серьезно ослабила свое влияние, но до сих пор сохраняет немало атрибутов былого статуса сверхдержавы. И российские лидеры относятся к этому очень серьезно.

Есть еще и дополнительный, критически важный элемент в непростых отношениях Москвы и Вашингтона: США теперь стали фактором внутренней политики России. Поддержка администрации Обамы "российского пробуждения", демократического движения и обеспокоенность нарушением прав человека в России, - все это серьезно осложняет двусторонние отношения стран.

Американские санкции в отношении российских чиновников из так называемого "списка Магнитского" привели к принятию в России закона, запрещающего американским гражданам усыновлять российских сирот. И это показатель того, что двусторонние дипломатические отношения вторглись в сферу внутренней политики. (То же происходит и в США, где президент Обама, судя по всему, не хочет сдерживать конгресс, стремящийся осудить поведение Москвы).

С учетом всего этого разве удивительно, что госсекретарь Керри так и не смог добиться прогресса в Москве? Это, безусловно, не означает, что США и Россия не согласны во всем, как и не означает, что нет сфер, где они могли бы сотрудничать.

Россия не принимала санкций в отношении американских компаний, работающих в такой ключевой области экономики, как нефтедобыча в Арктике. Россия не вмешивается в работу так называемой Северной распределительной сети поставок в Афганистан, которая станет жизненно важной в течение ближайших полутора лет, когда оттуда начнется вывод войск стран НАТО. Россия остается ключевым игроком в регулировании вопросов нераспространения ОМП и в попытках ограничить действия Северной Кореи и Ирана в развитии их ядерных программ.

Но - и это очень серьезное "но" - отношения между Америкой Обамы и Россией Путина не могут быть такими, какими были отношения Вашингтона и Москвы раньше. Холодная война закончилась, а вместе с ней и противостояние двух сверхдержав – либо прямое, либо на периферии, - буквально во всех аспектах мировой политики.

Просто больше нельзя сравнивать то, как две страны относятся друг к другу. Как отметил российский эксперт Дмитрий Тренин: "С вторжением российской политики в отношения США и России, США стали серьезнейшей проблемой российской внутренней политики".

Но, как продолжает эксперт: "Ирония заключается в том, что в США это могут и не заметить, поскольку Россия ушла с экранов радаров как страна, верно и неуклонно приходящая в упадок".

США и Россия могут соглашаться, не соглашаться, сотрудничать или нет. Но у Вашингтона, одним глазом смотрящего на Ближний Восток, по мере того, как он разворачивается в сторону Юго-Восточной Азии, просто не хватает времени на отношения с Россией. В их отношениях больше нет реальной стратегической составляющей. Там, где они могут соглашаться, они будут соглашаться. Там, где нет, - трения сохранятся.

Комментаторы могут воскрешать призраки холодной войны, но это – игра с тенями. Мир по большей части ушел вперед.

Джонатан Маркус

Военный обозреватель Би-би-си

Теги: США, Россия, Сирия, Джон Керри, Башар, СБ ООН, Афганистан, Владимир Путин, Дмитрий Тренин, Джонатан Маркус