новостной сайт о событиях в курдском регионе

Кутузов сдал Москву, но Наполеон через несколько месяцев бежал из нее, при отступлении потерял армию, в конечном итоге, русские войска вошли в Париж. Сталин сломал в осажденном, почти захваченном немцами Сталинграде, от которого осталась лишь узкая полоска оборонительных позиций, хребет немецкой армии.  СССР больше не выпускал из рук стратегическую инициативу и, в конце концов, разгромил фашистскую Германию. У каждой битвы своя роль в истории, но любое сражение только часть войны и только по ее результатам  можно будет дать ему оценку.

 
Кобани – небольшая узкая полоска земли вдоль сирийско-турецкой границы, город, который по мере ужесточения боев, был практически оставлен населением. До прихода пешмерга из Эрбиля в городе оставалась несколько сот бойцов из отрядов народной самообороны, который зубами вцепились в последние дома Кобани.  Этот город уже ничего не защищает и не прикрывает, поскольку курдские земли этого сирийского курдского анклава уже захвачены и находятся в тылу ИГИЛ, а не позади курдских позиций. Вряд ли его можно рассматривать как плацдарм для будущего наступления, если говорить о вступлении в войну турецкой армии. Был момент, когда американцы, казалось бы, уже практически смирились с потерей Кобани, эту позицию озвучил госсекретарь Джон Керри, заявив, что Кобани – лишь момент в ходе большой войны. Но курды своим упорством заставили американцев  поддержать их борьбу, под  американским давлением Турция была вынуждена пойти на уступки и пропустить военную помощь защитникам города, что стало дополнительным испытанием для Эрдогана, поскольку потребовалось смирить гордость, когда курдские пешмерга через вызывающе ликующие курдские районы Турции, еще находящейся в состоянии войны с РПК, совершали многокилометровый марш в Кобани. 

Кобани выстоял. Но зачем курды с таким упорством защищали этот крошечный кусочек земли? В чем смысл героической обороны?
Видимо, мы должны посмотреть иначе на карту боевых действий, поскольку дело не только и даже не столько  в Исламском государстве, сколько в Турции. Если президент Эрдоган сравнивает бойцов отрядов народной самообороны "Партии демократического мира" с ИГ, что раздражает мировую общественность, но это – правда для турок, то и у курдов также есть два врага, хотя они их не путают: это  –  ИГ и сама Турция. Фактически оборона Кобани была круговой, потому что нельзя было допустить того, чтобы турки вошли в непосредственное столкновение с ИГ, потому что тогда бы боевые действия на этом направлении дальше уже шли бы без курдов как политически организованной силы и вопреки их интересам. 

Удержавшись в Кобани, курдам удалось заявить о себе всему миру и де факто попасть в число борющихся сторон. Так или иначе, даже сирийские курды, пусть под эгидой Эрбиля, который был их рупором, с этого момента - часть коалиции, часть общего курдского мира. Это не значит, что они могут что-то прямо диктовать или что их интересы уже надежно гарантированы, нет, но у них появился рычаг, чтобы продавливать свои интересы, действовать в своих целях. Была ли в том, что турки предпочли предоставить коридор иракским курдам, чем самим вмешаться в войну, ошибка Эрдогана, или нет, станет ясно позже, возможно, что Эрдоган все рассчитал правильно, но Турция, тем не менее, объективно способствовала тому, что за курдами было признано право на коллективную национальную самооборону. Это сразу отметили в Дамаске, выступив с протестом против действий Турции. 

Таким образом, тяжелая и, один момент казалось бы уже обреченная оборона Кобани уже принесла стратегические результаты: 1) Признано право курдов на коллективную национальную самооборону, т.е. в принципе территории и Западного и Южного Курдистан могут налаживать тесное боевое взаимодействие. Это резко повысило значение и приблизило сроки освобождения Синджара, потому что, возвратив Синджар, курды установят непосредственное взаимодействие с сирийскими курдами, а также создадут реальный плацдарм для действий против ИГ на огромном фронте. 2) По сути, становится ненужным турецкое участие в боевых действиях на территории Сирии. Запросы курдов, даже если они попросят о независимости на своих землях, границы которых общепризнаны на Ближнем Востоке, будут много меньше, чем то, что могла бы попросить или, возможно, в очередной раз попросила Турция. А это ни мало, ни много, а восстановление своего влияния в прежних османских границах.

На период с 2011 по 2023 год Турция поставила перед собой слишком большие цели. В речи 21 апреля 2012 года тогда еще министр иностранных дел Давутоглу сформулировал задачи турецкой внешней политики в очень агрессивной манере: "То, что мы потеряли между 1911 и 1923 годом в период с 2011 по 2023 год должно снова вернуться к нашим братьям в этих землях". Новый порядок по-турецки – это слишком большой риск для региона. Турция находится в слишком конкурентных отношениях с Ираном и с арабскими странами, чтобы ее вмешательство в Сирии получило поддержку с их стороны, и, тем более, было бы чем-нибудь вознаграждено.     

Кроме того, курдский сухопутный компонент вместо турецкого в большей степени соответствует планам США, которые не торопятся к победе, как это было в 2003 году, когда они явно поспешили заявить об окончании операции "Иракская свобода", поскольку она так и не наступила. США сегодня проявляют большее понимание того, что послевоенное урегулирование является более значимой целью, чем быстрая победа. С точки зрения целей и задач, стоящих перед ними, США нужен сравнительно длительный период войны против ИГ. Это время нужно им, чтобы создать альтернативную региональную структуру среди арабов-суннитов Ирака, дать возможность умеренной сирийской оппозиции обрести силу и опыт, да и курды, на которых США уже давно готовы опереться в этом регионе, получат возможность обрести признание в качестве реального партнера со стороны ведущих стран коалиции, в том числе и со стороны арабских стран. Последнее предельно важно, чтобы не наступить на "израильские грабли". Эти проблемы не решаются с сегодня на завтра. Нужен долгосрочный период, чтобы реально решить совокупность проблем на Ближнем Востоке. Курды в этом плане более подходящий союзник, чем турки. Тем более, что курдский приз – это их собственные земли, которые слабеющие арабские страны уже по существу давно выпустили из своих рук. Но впереди еще непростая война с ИГ. Только по итогам войны, а никак не ранее, о чем еще раз напомнил Джон Керри, Сирия и Ирак должны будут превратиться в сообщество национальных государств, способных к успешному социально-экономическому развитию. 

Потенциальными помехами в решении этой задачи оказываются региональные государства Ближнего Востока: Иран, Турция, Саудовская Аравия, Египет. Они способны превратить шиитско-суннитский конфликт в опосредованное выяснение отношений между собой. Сегодня для США предельно важно изолировать эти государства от непосредственного ведения боевых действий. И, если раньше это казалось невозможным: США практически ждали турецкого участия, но успешная битва в Кобани и новый уровень участия курдов в боевых действиях коалиции, показали, что это вполне возможно.

Следующей задачей является надежная стабилизация ситуации в районе Багдада, желательно с минимальными иранскими  участием. Но затем, как в случае с Кобани, наступление в суннитском анклаве  должны вести уже чисто суннитские силы, а не федеральная, иракская, в большинстве своем, шиитская армия. В этом смысле Кобани свою задачу выполнил: курдам удалось сохранить за собой ведущую роль в обороне и, будем надеяться скором, освобождении своих территорий. Безусловно, что эта цель стоила жертв.       

Теги: Вадим Макаренко, Сирия, Сирийский Курдистан, Кобани, Иракский Курдистан, Курдистан, пешмерга, YPG, Исламское Государство, курды, Джон Керри, Турция, Реджеп Тайип Эрдоган, Турецкий Курдистан, РПК, PYD, Синджар, Шангал, Ахмет Давутоглу, США