новостной сайт о событиях в курдском регионе

Еще задолго до недавнего теракта в Париже общественное мнение на Западе принялись массово подготавливать к восприятию "Исламского государства" как главной угрозы миропорядку. Несмотря на то, что восстание на севере Ирака (после которого мир, собственно, и узнал о существовании ИГИЛ) началось лишь в июне, с тех пор в США вышло уже полтора десятка научно-популярных книг, посвященных "Исламскому государству".
Их названия говорят сами за себя: "Может ли война с ИГИЛ быть выиграна?", "Зверства ИГИЛ в Сирии и Ираке", "ИГИЛ захватывает Ближний Восток", "Угроза, которую нельзя игнорировать", "Отмененная победа" и даже "ИГИЛ: сатана приветствует ислам". Да и иллюстрации на обложках под стать...

Авторы большинства этих книг еще недавно, как и само ИГИЛ, были никому не известны – просто решили подзаработать на культивировании низменных страхов (скажем, некто Джозеф Спарк за полгода наклепал аж две книжки об исламистах).
 
Хоть какое-то исключение составляет, пожалуй, лишь Джей Секлоу, адвокат и радиоведущий, который работает старшим советником Американского центра закона и справедливости (даже не светской, а пресветерианской организации): значит, он некое профессиональное представление имеет о законах шариата.
 
Ну а первая более-менее серьезная книга выйдет лишь на днях – "Государство террора", плод сотрудничества крупнейших в США специалистов по терроризму Джессики Штерн и Джи Бергера. Однако вряд ли научную монографию прочтет широкий круг, да и общественное мнение в Америке уже сформировано низкопробным чтивом, явно не претендующим на глубину анализа.
 
Публицисты в других странах столь же устойчивого интереса к ИГИЛ пока не проявляют: по крайней мере на иных языках, кроме английского, бестселлеров об "Исламском государстве" не было (хотя ИГИЛ куда явственнее угрожает европейским странам, и в первую очередь России: угрозы отчленения Северного Кавказа боевики уже озвучивали). Да и научных статей, кстати, немного.

Чем же на самом деле является "Исламское государство"? Этот вопрос "Кавказская политика" адресовала одному из самых цитируемых специалистов по Ближнему Востоку, директору российско-турецкого научного центра, кандидату политических наук Ильшату Саетову.

– Ильшат, каким образом ИГИЛ сумел за полгода из локальной повстанческой группировки превратиться, по словам Барака Обамы, в главную угрозу миропорядку?

– Мы, конечно, всей полнотой информации не обладаем, чтобы понять, каким образом ИГИЛ "выстрелил". Да, изначально он был одной из небольших группировок на территории Сирии, как их можно назвать, террористических, партизанских, повстанческих… Но ИГИЛ, безо всяких оговорок, – именно террористическая.

То, что очевидно, это, во-первых, у них переговорщики хорошие, поскольку они смогли подтянуть солдат армии Саддама, кадровых военных, баасистов, которые оказались недовольны нынешним режимом в Ираке. Думаю, большую поддержку оказали всяческие спецслужбы, начиная с израильских и турецких и заканчивая ЦРУ.

Наверняка, определенную роль сыграли и спецслужбы Сирии. Вы понаблюдайте, что действия ИГИЛ во многом "синхронизируются" с Башаром Асадом: например, когда сирийское правительство начинает военные операции против повстанцев, начинает выступать и ИГИЛ.
Кстати, по поводу терминологии. Я все-таки предпочитаю говорить ДАИШ – это аббревиатура арабского названия, которая уже официально признана и во Франции и многими известными исламоведами. Давайте все-таки не будем лить воду на их мельницу и называть их "Исламским государством".

– То есть вы все же отказываете им в государственности?

– Конечно, это никакое не государство, и тем более не исламское. Начать с того, что у них даже нет границ – ни юридических, ни даже фактических: ну сегодня они у курдов отбили селение, а завтра наоборот. Во-вторых, их никто не признает и не будет признавать. Далее – у них нет валюты. Они грозились ввести в хождение золотые динары, но это не более чем рисовка. Бойцы ДАИШ, дающие интервью, говорят, что с ними рассчитываются в долларах. Тем более, что в долларах происходит и расчет за продаваемую на черном рынке нефть. Думаю, хождение имеют еще сирийские и иракские деньги.

– Интересно, а каким образом ИГИЛ (позвольте мне все же говорить так, привычнее) осуществляет обыденные функции власти – ну, скажем, организовывает работу общественного транспорта или сбор налогов?

– Они, конечно, полностью администрацией не занимаются, поскольку пришли на существующую инфраструктуру, которая была в захваченных районах, особенно в Сирии. Ну представьте. Приходит такой маленький князь, который вводит какие-то новые правила жизни, а население просто подчиняется ему, продолжая при этом заниматься привычными бытовыми делами.

– В Новороссии жители особенно возмущались тому, что самопровозглашенные власти перестали платить пенсии.

– Нужно понимать, что во многих регионах, подчиненных ИГИЛ (особенно на территории Ирака) не было ни действующей системы здравоохранения и даже школ. Фактически, люди выживают там как в традиционном обществе. В этом смысле, кстати, "Талибан" имеет куда больше прав называться государством.

– Как думаете, власть ИГИЛ – это надолго?

– Вряд ли. В исламской истории уже были примеры, подобные ДАИШ, например, хариджиты. После конфликта с халифом Али и наместником Сирии Муавией они себя и халифами провозглашали, и воевали, и что-то даже завоевывали, но история показала, что это совершенно нежизнеспособная модель существования общества, когда все держится… нет, не просто на боязни, а на некоем тотальном страхе нарушения свода правил, причем не шариатских, а каких-то собственных.

– Вы думаете, что ИГИЛ живет не по шариату?

– Конечно, нет. Исламское военное право запрещает убивать мирных людей, запрещает использовать детей на войне, чем активно пользуется ДАИШ. Даже если во время сражения кто-то встает посреди поля боя без оружия, то его убивать нельзя.

Да, представители ДАИШ отчасти схожи с ваххабитами тем, что они буквально читают Коран. Но читают выборочно, вырывая отдельные аяты из контекста, как им удобнее. Например, казнят врагов, не соблюдая правил фикха, предписывающих сначала доказать вину по всей строгости права, со свидетелями и так далее.

В этом смысле ДАИШ было бы правильнее всего, на мой взгляд, называть этакими неохариджитами. Имитации у них намного больше, нежели реального ислама. А для большей легитимности они и пытаются обрядить свой радикализм в обертку ислама.

Правда, имитация этой идейной оболочки приходит в неминуемую конфронтацию с самой оседлой формой проживания, нормальными законами экономики, легальной торговлей, дипломатическими контактами, городским хозяйством – то есть всем тем, чем должно заниматься государство.

– Так что у них за идеология?

– В ДАИШ действует одно правило: кто не с нами, тот против нас. Мы живем в посттрадиционную эпоху, когда привычные нам идеологии уже не работают, а люди начинают определять себя по каким-то другим критериям, нежели "социалисты", "либералы", "коммунисты". Все это начинает напоминать то, что Тоффлер называл клип-культурой, когда люди создают некий эклектичный идеологический продукт, который им подходит персонально.

Вот и ДАИШ – это своего рода исламистский постмодерн. Не то чтобы все это вышло из лона ислама. Любой мусульманин вообще категорически против, чтобы все эти ужасы, творимые ДАИШ, ассоциировались с исламом.
Но поскольку ребята из ДАИШ сами себя называют именно исламским государством, то и нам приходится их отчасти так воспринимать. Но, еще раз повторюсь, по всем критериям мусульманского права они сами являются если не вероотступниками, то большими грешниками. Например, они нарушают право на жизнь, то есть присваивают себе функцию Бога.

– Ну так и многие другие исламские радикалы эту функцию присваивают: ХАМАС, "Хезболла", "Имарат Кавказ", в конце концов…

– Большинство исламских ученых, возьмите хоть Малайзию, Америку или даже Саудовскую Аравию, – все они придерживаются неких общих правил в отношении ислама. И почти во все эпохи развития ислама были маргиналы, которые называли общий мусульманский мейнстрим неверными. Но разрешить человека убивать без суда – это никакого отношения к исламу не имеет.

Поэтому ДАИШ себя государством и объявили, чтобы присвоить себе функции, которые по исламскому праву, есть только у государства – например, отправлять правосудие или объявлять войну. Но еще раз повторю: это никакое не государство, а некая группировка, которая воспользовалась царящим в Ираке и Сирии хаосом.

Что касается других группировок, которые вы упомянули, там все намного сложнее. Конфликт с Израилем нередко проходит в плоскости защиты своей законной территории и государства, а тот же ХАМАС – это выбранная жителями Газы партия, то есть не самозванцы.

– Но все же пример ИГИЛ, на мой взгляд, – из ряда вон выходящий. Когда еще в истории было, чтобы крошечная военизированная группировка получила контроль над такой огромной территорией!

– Ну а революция 1917 года? Большевиков в России весной было 20 тысяч… Или какие-то группы войск на просторах Российской империи во время гражданской войны?

– Но тут еще и религиозный фактор.

– Что касается ДАИШ, то если бы Сирия не находилась в военном положении, то не было бы никакого "Исламского государства". Поверьте, в Сирии народ вполне уживался друг с другом до всех этих событий, вряд ли им не хватало шариата. Скорее какие-то группы были обозлены на власть из-за расправ начала 1980-х…

Не думаю, что и в самом руководстве ДАИШ очень много глубоко религиозных людей. Если заглянуть в военный штаб, мы наверняка увидим там только недавно ходивших без бороды офицеров-баасистов, которым глубоко наплевать на весь этот исламский пафос.

– И что ими на самом деле движет?

– Они получили площадку, где могут применить свои военные усилия. Кто-то воюет ради денег, кто-то – чтобы быть занятым в военном деле, а некоторым просто надоел хаос.

– Вы согласны с Бараком Обамой, который на заседании Генеральной ассамблеи ООН заявил, что ИГИЛ – это угроза глобальному миропорядку наряду с Россией и лихорадкой Эбола?

– Нет, не думаю, что это глобальная угроза. Ну вот те видеоролики, где режут головы американским заложникам, – мы до конца ведь не знаем, постановочные это ролики или нет. В нынешних условиях все это можно сделать в небольшой студии в Голливуде. И даже если это не постановка, то явно рассчитано на запугивание аудитории.

– Но ИГИЛ уже распространяется по всей территории Ближнего Востока: к ним присоединились 800 повстанцев, захвативших ливийский город Дерна, боевики пытались захватить ливанский Арсал. А события в Париже!

– Я бы не стал называть это глобальной угрозой миропорядку. Скорее то, что происходит сейчас на Большом Ближнем Востоке, – это неизбежный процесс становления полноценной государственности. Ну вспомните, чем занимались в XX столетии так называемые просвещенные европейцы – развязали две мировые войны, и жертв было намного больше, нежели сейчас, в ближневосточных конфликтах. Я надеюсь, когда эта бойня закончится и внешние силы уйдут, Ближний Восток сможет жить так же спокойно, как послевоенная Европа.

Главные жертвы того, что творится вокруг ДАИШ, – это сами мусульмане. Ведь дискредитируется сам ислам. Сегодня многие в мире воспринимают через запятую как само собой разумеющееся: ислам, халифат, отрезание голов, теракты… Возможно, это и было главной целью тех людей, которые стояли у истоков проекта "Исламского государства".

– А как вы оцениваете события во Франции?

– Жалко журналистов, которые пали жертвами чужих игр. Но шум вокруг этой ситуации перекрывает в тысячу раз само событие. В то же время умирают сотни людей, включая мусульман, в самых разных уголках мира, и всем плевать. И в Париже много сомнительного – от совершенно фантастического побега на машине после стрельбы из автоматов до забытых (опять, как во время терактов 11 сентября) документов в этой же машине.
В общем, я бы не стал связывать эти события и значимость ДАИШ. Курды уже теснят их в Кобани, в Ираке тоже пару селений у них отбили, думаю, скоро все поймут, что ДАИШ и его усердно создаваемый образ в медиа – разные вещи. Стоит им встретиться с серьезной армией – они потерпят поражение. Любой возможный военный конфлист с Турцией, Ираном, Израилем – и от ДАИШ останутся одни видео-ролики…

Теги: Исламское Государство, Ирак, США, Ильшат Саетов, Сирия, курды