новостной сайт о событиях в курдском регионе

Европа трясется от страха, боясь новой волны сирийских беженцев. Многие европейцы спрашивают, почему сирийцы не возвращаются домой, если конфликт там постепенно сходит на нет. Автор пишет о ситуации в Сирии и о том, почему туда невозможно вернуться.

До начала гражданской войны в Сирии проживали 23 миллиона человек. За прошедшие 10 лет гражданской войны более половины из них покинули свои дома, а некоторым пришлось сделать это не раз. Около 8 млн сирийцев перебралось за рубеж. Хотя из Европы этого не видно, но следует признать, что большинство сирийцев стали либо внутренними переселенцами (внутри Сирии), либо осели в соседних странах в качестве беженцев. Чаще всего в Турции (около 3,6 миллионов!), а также Ливане (свыше миллиона), Иордании и Ираке.

Некоторые бежали от правительственных войск, российских бомбардировок и полувоенных отрядов, созданных для того, чтобы терроризировать население. Другие пытались скрыться от разных повстанческих и джихадистских группировок, от турецких войск, проиранских подразделений и курдских отрядов.

Но сегодня на подавляющей части Сирии боев уже нет. Две трети территории страны вернул под свой контроль режим Асада. Были созданы зоны перемирия (деэскалации), а северо-восток страны контролируют курды. Было бы логично, если бы люди начали возвращаться домой. Правительственные источники рассказывают счастливые истории возвращений. Например, летом прошлого года российские и сирийские власти сделали совместное заявление о том, что из-за рубежа в Сирию якобы вернулись 1,8 млн беженцев.

Но, согласно докладу ООН, с 2016 года по лето 2019 в сирийские дома вернулись всего лишь около 170 тысяч человек. Кроме того, часто играет роль, какие это беженцы. Например, Турция оккупировала часть Северной Сирии, в том числе, и для того, чтобы переместить туда сирийских беженцев, осевших на ее территории. Турецкую общественность не устраивало присутствие 3,6 миллионов беженцев в Турции.

В этих районах Анкара даже возводит школы и больницы, и, как сообщают турецкие власти, туда уже вернулись около 300 тысяч беженцев. Эти цифры не точные, и не совсем понятно, добровольно ли туда перемещаются беженцы? Ведь их расселяют в областях, где прежде проживало другое население, например, курды. То есть, арабы возвращаются вовсе не "домой". 

Так почему же сирийцы, в основном арабские сунниты, остаются в эмиграции? Порой по тем же причинам, которые пять или восемь лет назад заставили их покинуть свои дома. С 2011 года режим в Сирии не изменился и не сделал никаких выводов.

В тюрьмах, по данным Сирийской организации по правам человека, остаются 144 тысячи узников, судьба которых зачастую неизвестна (по другим данным, в тюрьмах сидят 12 тысяч человек, а около 80 тысяч пропали без вести). Вести о внесудебных расправах, пытках и казнях дошли и до Европы.

Кроме того, как сообщает означенная организация, аресты сирийских граждан продолжаются, и только в 2017 — 2019 годах сирийские власти арестовали около двух тысяч из тех, кто вернулся в страну. Возвращаться, разумеется, боятся, в первую очередь, те, кто участвовал в борьбе с правительством, пусть даже без оружия в руках, или члены их семей. Мужчины боятся призыва в армию, где им грозит смерть или, как минимум, плохое обращение и страдания. Семьям приходится помогать солдатам, несущим службу в правительственных войсках, продуктами и финансами. А зачастую денег на это нет.

В Сирии продолжают процветать коррупция и произвол, и страдают от них те, у кого нет хороших связей. Давление на население оказывают не только власти, но и новые местные криминальные структуры и разного рода вооруженные отряды ополченцев. Самой плохой репутацией пользуются проиранские силы (иностранные наемники-шииты).

Люди не решаются возвращаться в страну еще и потому, что не знают судьбу своего имущества. По "закону номер десять", многие беженцы лишились своих домов и земельных участков. Так что, им некуда возвращаться, или они боятся конфликта с новыми владельцами. Некоторые дома и поля намеренно выжгли злоумышленники, чтобы исконные владельцы не смогли ими воспользоваться.

Возвращаться в сельскую местность (а подавляющая часть беженцев — бывшие сельские жители) трудно еще и потому, что земли опустошены. Поля, которые не засеивались годами, снова возделывать тяжело. Оросительные системы разрушены; транспорт отсутствует; нет покупателей и другой инфраструктуры. Городам тоже был нанесен огромный ущерб, и для репатриантов не хватает домов.

Преимущественно российские военно-воздушные силы долгое время бомбардировали больницы и медицинские учреждения, а школы превратились в военные объекты. На мирное восстановление у Сирии просто нет денег. Она пострадала от гражданской войны и санкций, и ее промышленность стоит на коленях. Также страна потеряла два основных источника доходов и твердой валюты, то есть туризм, который почти на нуле, и нефть, месторождения которой остались в областях, подконтрольных курдам, арабским племенам Заевфратья и американцам.

Многим только что вернувшимся в Сирию трудно найти не только крышу над головой, но и пропитание, 90% населения живет за чертой бедности. Правительство выживает только благодаря кредитам и финансовой помощи от иранских властей, что только усиливает зависимость Дамаска от Тегерана. Стоимость валюты во время войны заметно упала, а значит, закупать за рубежом технику и материалы не представляется возможным.

Ситуация ухудшилась еще больше осенью прошлого года, когда из-за политических и антикоррупционных протестов обострилась обстановка в соседнем Ливане. Его правительство превентивно закрыло банки, что оказало огромное влияние на Сирию. Сирийские бизнесмены обходили санкции именно с помощью ливанской финансовой системы. Деньги в Ливане хранили и сирийские руководители (по оценкам, это 30 млрд долларов). Внезапно им закрыли доступ к этим средствам, и сирийская валюта продолжила падение. А ведь Сирия импортирует большую часть продуктов питания, например рис, и товаров первой необходимости.

Башар Асад пригласил тех, кто разбогател на сирийской войне, в один дамасский отель, чтобы сообщить — пришло время сделать что-нибудь для родины. Он призвал их перечислить на счета сирийского центрального банка часть их валютной выручки. Асад даже демонстративно забрал часть собственности Рами Махлуфа, своего двоюродного брата, который, занимая высокое положение, сумел нажиться на доступе к ресурсам, на эмбарго и на войне. Остальные привилегированные крупные бизнесмены отреагировали и перечислили долларовые суммы в Сирию, тем самым, предотвратив дальнейшее падение национальной валюты.

Но главной проблемы это не решает. По оценкам таких институтов, как Всемирный банк и ООН, на начальный этап восстановления страны потребуется около 250 миллиардов долларов, Асад называл сумму - в 400 млрд долларов, а таких денег сегодня в распоряжении Сирии нет. Американская помощь повстанческим регионам при Трампе прекратилась. Определенную поддержку оказывает в "своих" областях Турция, а где-то — и Саудовская Аравия, которые стремятся тем самым нейтрализовать иранское влияние.

Российский президент Владимир Путин уже не раз излагал свою концепцию, согласно которой Россия в Сирии "обеспечит безопасность", а Европейский Союз выделит деньги на экономическое восстановление. Но пока ЕС настаивает на том, что без политического примирения и реформ власти его структуры не будут участвовать в восстановлении САР.

За последние годы принципиально изменился состав населения страны. Речь идет не только о значительном оттоке арабов-суннитов из сельской местности и пригородных трущоб, которые образовали основную массу беженцев за рубежом. Сирийское правительство и его иранские союзники вытеснили суннитское население и из зоны между Дамаском, Хомсом и ливанской границей. Часть тех, кто проживал там, оказались в провинциях Идлиб и Алеппо. В их населенные пункты переселились шииты с севера Сирии, а также из Ливана и даже Ирака.

Так Дамаск с помощью лояльных режиму людей делает свое окружение безопасным. У Ирана планы еще масштабнее: он создает сухопутный коридор через Ирак и Сирию в Ливан к "Хизбалле" и израильским границам.

Таким образом, происходит не только изменение состава населения, но и перераспределение областей стратегического влияния. Будущая Сирия будет более гомогенной: шииты и алавиты — в центре и на юго-западе, арабы-сунниты — на севере, курды — на северо-востоке.

Как отметила ливанский политолог Ганин Хаддар, все это продолжение прежних планов. Например, режим отца Башара Хафеза Асада увеличил число алавитов в Дамаске с 300 (в 1947 году) до полумиллиона (сейчас).

К этому можно присовокупить и политику выселения курдов из областей, граничащих с Турцией и замену их арабским населением. Но в последнее время курды, окрепнув, выгнали часть арабов со своих исконных земель. Правда, снова пришлось переселяться некоторым курдам из других районов. Только из-за турецкой военно-карательной операции в административном районе Африн в 2018 году свои дома покинули 137 тысяч курдов. Сейчас там проживают семьи арабских суннитов, которых туда переселили турки из других сирийских районов.

Даже если бы гражданская война в стране сегодня прекратилась, Сирия вошла бы в мирный период значительно измененной, с грузом новых обид и с миллионами людей, которые остались без своих домов и прежних связей.

Ровно год назад в Брюсселе состоялась конференция по "поддержке будущего Сирии и региона". На ней европейские политики начали осторожно говорить о возвращении беженцев. В Дании регион Дамаска уже объявили безопасным, что повлияло на статус беженцев из этой области.

Желание европейцев избавиться от части беженцев беспокоит правозащитные организации, представители которых утверждают, что беженцев будут заставлять вернуться в опасные регионы. Что касается Турции, Иордании и Ливана, то они уже сейчас оказывают давление на беженцев. Европейцы также намерены отправить сирийских беженцев домой, и для Башара Асада это хорошая новость. У него появится шанс на то, что Европа забудет о прошедших годах, вернет ему международную легитимность, снимет с него часть санкций и, возможно, выделит инвестиции на некоторые проекты.

Однако, скорее всего, массового возвращения беженцев в Сирию не будет. Люди, которые многие годы прожили в новой среде, уже оторваны от своих корней и приложили слишком много сил для того, чтобы пустить корни на новом месте. Их дети своим домом считают уже новую страну. Сегодня сирийским беженцам в Турции, в том числе благодаря европейским деньгам, предоставляются определенные услуги, включая образование детей и базовую медицинскую помощь. Уезжать в неизвестность для них бессмысленно.

То же самое происходит и в Иордании, где большой лагерь беженцев Заатари близ сирийской границы стал четвертым крупнейшим городом в стране. Вероятно, теперь Заатари им останется надолго, если не навсегда.

История уже знает подобные прецеденты. В 80-х ливанские христиане бежали от гражданской войны из гор Ливана, остались в Бейруте и не вернулись домой после того, как закончились бои, даже несмотря на то, что правительство сохранило их права на собственность и стимулировало к возвращению дотациями. А ведь вынужденное изгнание ливанских христиан продолжалось всего несколько лет, и они находились не так далеко от своих родных мест.

Существуют и экономические причины. Люди из бедных аграрных регионов становятся горожанами. Бои только поддерживают продолжительную тенденцию к урбанизации, которая до войны прослеживалась и в Сирии.

Кстати, даже "арабская весна" отчасти была спровоцирована тем, что процесс переселения сельских жителей в города из-за перенаселенности и засухи вышел из-под контроля. Эти люди заселили бедные пригороды и начали проявлять недовольство своим положением. В городской среде их протесты оказались более заметными и эффективными. Тогда мало кто ожидал, что в результате насиженное место покинет гигантское количество людей — около 12 миллионов человек, и многие из них уже никогда не вернутся обратно.


Автор: Deník N (Чехия)

https://news.rambler.ru/world/43828261/?utm_content=news_media&utm_medium=read_more&utm_source=copylink

Теги: Сирия, беженцы