новостной сайт о событиях в курдском регионе

Сегодня Турция для Иракского Курдистана это и логистический тыл в нефтегазовых отношениях с Багдадом,  и окно в мир, потому что все, или почти все идет через Турцию. Перспективы,  как всегда на подъеме, радужные, но никто не может точно сказать, насколько уже достигнутые результаты необратимы. Между курдским руководством и премьер-министром Эрдоганом установились прочные связи. Ясно, что турецко-курдские отношения развиваются каждой стороной в своих интересах, обе стороны считают, что каждая сторона может получить свое, поэтому не только курды рассчитывают на вырост, т.е. планируют свои шаги наперед, но и премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган учитывает будущие дивиденды, в частности курдские голоса уже на выборах наступающего года.

У турецкой стороны есть, думаю, и весомый материальный интерес, правда, более дальний. Это - виды на финансовые ресурсы Курдистана, на его "нефтедоллары", которые во все возрастающем день ото дня объеме будет генерировать Курдистан, запускающий в оборот все новые месторождения нефти.

Момент истины в отношениях Эрбиля с Багдадом наступит, когда производство нефти в Курдистане сравняется с долей Курдистана в федеральном бюджете, куда пока должны поступать все доходы от продажи нефти Ирака. Это может  произойти уже через пару лет. Возможно, что тогда и будет сделан следующий шаг к полной экономической самостоятельности от федерального центра, которая сейчас существует де факто. В силу ряда обстоятельств это еще не полная самостоятельность: одна из причин - несамостоятельность Курдистана в продаже своей нефти, которой он сейчас торгует от лица Ирака. Но так долго продолжаться не может: эта сфера должна быть выведена из под контроля Багдада.  В лучшем случае ему останутся таможенные платежи. 

С ростом экспорта нефти будет невозможно инвестировать всю выручку от ее продажи непосредственно в Иракском Курдистане: маловат регион. Уже сейчас идет борьба за то, где будут храниться эти деньги. Если эти средства будут размещаться на депозитах в турецких банках, то это могло бы стать финансовой базой для нового этапа турецкого экономического роста, а возможно и существенного расширения политического влияния в тюркском мире. Имперское мышление – нео-османское, исламистское или какое-то другое –  требует значительных затрат, которые невозможны, если нет источника природного, "дармового" богатства. Экономическое значение для Турции отношений с Иракским Курдистаном ощутимо уже и сегодня, а буквально через пару лет оно окажется на принципиально ином уровне.

У курдов Ирака интересы скромнее. Прежде всего, им надо устоять в борьбе с централизаторской хваткой Нури эль-Малики, дождаться того периода, когда федеративное устройство, признано же оно в Объединенных Арабских Эмиратах, получит своё признание в Ираке. Это – было бы идеальным решением проблемы, а отношения с Турцией утратили бы свою рискованную исключительность. Проблема в том, что невозможно просчитать, когда это случится. Многое об осуществимости этой перспективы можно будет сказать после предстоящих в 2014 году выборов в парламент Ирака. Пока же приходится ждать, и в этих условиях Турция – единственная реальная отдушина. Конечно, можно предположить, что возможно создание турко-курдской федерации, но, помимо того, что курды будут в ней вторичным компонентом, это - отдаленная перспектива, прежде всего из-за собственно внутрикурдских отношений, что серьезно о ней говорить пока не стоит. Для иракских курдов альтернатива Турции – это только сам Ирак, который мог бы стать реальной федерацией, что предусмотрено конституцией (2005 года), а курды могли бы занять важные экономические позиции в стране не только в составе региона, но и индивидуально как предприниматели. Но пока конституция остается только на бумаге.

Сегодня, не имеющие альтернативы, турецко-курдские отношения несут значительный риск для обеих сторон. Иракский Курдистан, прибавляя день ото дня в экономическом весе,  становится все более зависимым от внешних факторов с точки зрения своей экономической безопасности. Эрбилю давно пора поставить вопрос, до какой степени он, не имея железных гарантий налаженным экономическим связям, может втягиваться в новый стиль жизни. Ведь если произойдет сбой, и "турецкое окно" по какой-то причине даже на время захлопнется, это введет Курдистан в ступор. 

Гарантией нынешнего уровня и типа отношений, которые формально намного превышают то, что можно позволить в отношениях с регионом другой страны, выступает исключительно премьер-министр Эрдоган, но его собственное положение в стране не является столь уж надежным, чтобы только на этом одном факторе можно было строить серьезную политику. В том числе и благодаря его усилиям Турецкая республика быстро эволюционизирует,  решительно отходя от пути, который ей наметил Кемаль Ататюрк. Дело даже не в том, что ислам приобретает больший вес и значение, что, правда, уже меняет лицо современной Турции, главное в том, что политический порядок, который возник после ограничения власти военных и дал Партии справедливости и развития шанс прийти к власти, быстро уходит в прошлое. Уходит не без борьбы, как показывают и кризис вокруг парка Гизи, и нынешний, направленный против Эрдогана, коррупционный скандал в самых верхах, который ему погасить будет непросто. По разным причинам нарастает авторитаризм премьера, который к тому же рассчитывает стать президентом, чтобы и де юре получить персональную политическую власть, какой должна стать власть президента в президентской республике. Однако это будет иметь для Эрдогана смысл, только в том случае, если он займет этот пост. И именно для этого ему нужны голоса турецких курдов, которые и на прошлых выборах помогали  ему получить большинство на парламентских выборах. Но это - опора на более слабые в социальном плане регионы. В политическом плане это признание курдского фактора не через "европеизацию" (права человека, права меньшинств, демократия) Турции, а через ее "османизацию" (признание сословных составляющих и локальных этнокультурных общностей), что далеко не одно и то же. Структура сознания курдского электората в Турции такова, что он сейчас проголосует за авторитарную власть, если та станет на путь признания и самих курдов, и курдских интересов. Готовность сделать это была продемонстрирована Эрдоганом в Диярбакыре.

Казалось бы, признание курдов в качестве составляющей Турции - это несомненный прогресс, но это путь, который, возможно, ведет в тупик, поскольку политическое устройство самой Турции в целом при этом окажется существенно архаизированным.  Эрдоган пытается опереться на курдов, поскольку их политическая культура еще долго не будет включать в качестве доминирующей ценности тот тип демократии, за который борется с Эрдоганом собственно турецкая либеральная оппозиция. Курды, в массе поддерживающие авторитарную РПК (а какой еще может быть партия, тридцать лет ведущая вооруженную борьбу?), сейчас нужны Эрдогану, чтобы, выступив защитником их этнических прав (вопрос в том, насколько этническое в самосознании курдов превышает религиозную составляющую, с чем уже столкнулись в Иракском Курдистане), победить на выборах. Это - крайне важно. С курдскими голосами Эрдоган сможет победить, а затем он упростит политическую структуру страны так, что вся власть в стране  будет сосредоточена в руках главы государства, точнее непосредственно в руках Эрдогана. 

Конечно, авторитарный тип  политического устройства имеет достоинства для определенных периодов, но казалось, что Турция уже прошла то время, когда на старте экономический рост реально был приоритетом перед демократией и качеством жизни, которые отодвигались на второй план. Более того, сегодня возврат к автоитаризму прежних времен вряд ли добавит Турции проценты к экономическому росту, потому что изменились факторы экономического роста: сопротивляться негативным аспектам глобализации можно только адекватно вписываясь в этот процесс, а это требует политической свободы и создания привлекательного инвестиционного климата. Всё это лежит в противоположной стороне от того направления, в котором разворачивает Турцию Реджеп Эрдоган.

Но если Эрдоган добьется своего, успешно пройдет следующие выборы, и тем самым покажет, что на его положение как лидера страны можно положиться на 10-15 лет, это, безусловно, усилит турецко-курдскую спайку и существенно снизит готовность и желание Эрбиля договариваться со своими, "иракскими", арабами.

 

На фото: президент Курдистана Масуд Барзани и премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган в Диарбакыре, 16 ноября 2013 года

Теги: Вадим Макаренко, Турция, Иракский Курдистан, Ирак, нефть, газ, Реджеп Тайип Эрдоган, КРГ, Курдистан, Кемаль Ататюрк