новостной сайт о событиях в курдском регионе

Автовокзал небольшого городка Кизилтепе, юг Восточной Турции, недалеко от иракской границы.   

 - Билет до Силопе, пожалуйста. - Я протягиваю пятнадцать турецких лир в кассу.

 - Силопе? – удивляется продавец билетов. – Зачем тебе в Силопе? Там нечего делать, тем более ночью.

 - Я в Ирак еду, а в Силопе граница – невозмутимо отвечаю я.

 - Зачем в Ирак? Что там забыл? Езжай лучше в Стамбул, в Анталию, или на Кипр. Там тепло, можно купаться. Не надо в Ирак.

 

Я настаиваю, и странный турок нехотя выписывает мне билет. Сажусь на потертый скрипучий диван в ожидании автобуса. Кто-то из работников автостанции приносит чай, сидящие рядом турки о чем-то возбужденно переговариваются и косо поглядывают на меня. Слышны слова "Ирак", "Курдистан". Один мужчина из их компании набирает чей-то телефон и долго оживленно разговаривает. Затем протягивает трубку мне.

 

- Здравствуй, брат! - слышится с той стороны, на русском языке с характерным восточным акцентом. Я здороваюсь с незнакомцем и представляюсь. Мужик с того конца провода спрашивает:

- Куда ты сейчас едешь? В Силопи? А зачем тебе в Силопи? В Ирак? Не надо ехать в Ирак. Там бандиты. Тебе голову отрежут. Слушай, приезжай завтра ко мне в Стамбул, я стол накрою, приму как следует, угощу. У меня жена русская. А в Ирак ехать не надо.

 Я благодарю собеседника за приглашение и отдаю трубку владельцу. Тот снова что-то говорит и опять передает трубку мне. На этот раз с той стороны слышится женский голос. Русская жена стамбульца тоже пытается меня отговорить от поездки. Но тут подъезжает автобус и я наконец-то освобождаюсь от странных назойливых турков. Так начинается мой путь в Иракский Курдистан - автономный регион, входящий в состав Иракской Республики.

***

В переполненном людьми автобусе ужасно душно. На следующей остановке в Нусайбине выхожу подышать свежим воздухом. На меня обращают внимание два курдских парня. Подходят, знакомятся. Старшего зовут Мирек.

 - Мы курды, беженцы из Ирака, сейчас живем в Германии, в Дортмунде. – говорит он. - Впервые за семь лет возвращаемся на родину, повидать родителей. Половина моей семьи с нами в автобусе.

 Как бы в подтверждение этим словам к Миреку подходит его жена с младенцем на руках.

- Это мой сын, - говорит Мирек. – Родился в Германии. Никогда не был на родине родителей.

Судя по возрасту его старших детей – пятилетней дочки и трехлетнего сына, они тоже родились за пределами Ирака.

До границы остается час езды. В автобусе я знакомлюсь еще с одним курдским парнем из Германии. Курда зовут Халат, ему недавно исполнилось девятнадцать лет. Последние девять из них он прожил в Европе.

 - Впервые в моей жизни я путешествую в одиночку. Мои престарелые родители остались в Германии. Хотели поехать, но здоровье уже не то. Об этой поездке я давно мечтал. И вот, наконец-то, я почти у цели. Девять лет брата не видел. Он меня будет встречать в Силопи, по эту сторону границы.

 Через некоторое время появляются огни приграничного городка Силопи. Халат начинает всматриваться в темноту. На автовокзале толпа уже встречает автобус. В основном, таксисты и зазывалы в отели. Выхожу из автобуса одним из первых. За мной выбегает Халат и кидается в объятья брата. На лицах мужчин слезы. О чем-то возбужденно говорят по-курдски. Я не понимаю ни слова.

- Мы сегодня через границу поедем, - оборачивается ко мне Халат. – Хочешь с нами?

 Я отказываюсь, не решаясь ехать в Ирак на ночь глядя. Фотографирую на память братьев и желаю им счастливого пути.

 Ко мне подходит Мирек с семьей и предлагает пойти с ними в отель.

- Сейчас опасно ехать, лучше завтра. Поедешь с нами, на той стороне нас мой отец встретит.

 В приграничной ночлежке я забываюсь сном. За окном, где-то совсем недалеко от меня, находится Ирак. Земля, страдания которой не прекращаются до сих пор.

 ***

Утром льет мелкий дождь. На границе почти никого нет. Не так уж много людей сегодня желает попасть в Ирак. Сама граница – это неприступный форт, готовый отразить любую атаку. Очень много уровней проверок документов. Там и тут снуют турецкие военные.

 Мой паспорт и отсутствие в нем иракской визы не вызывает ни у кого вопросов и меня быстро пропускают. А вот у брата Мирека проблема. Уже по прибытии в аэропорт Стамбула он забыл в кафе свой паспорт. Позже его нашли друзья семьи и завтра паспорт должен прибыть в Силопи. Мирек пытается договориться с пограничником, чтобы его брата пропустили сегодня, а документ проштамповали завтра. Естественно, ничего из этого не выходит. Мирек решает остаться с братом в Турции еще на один день, а свою семью вместе с вещами отправляет в Ирак. Я тоже еду с ними.

 На иракской стороне играет курдская музыка, над главными воротами КПП висят два флага – иракский и курдский.

 -Добро пожаловать в Иракский Курдистан! – улыбается пограничник и ставит мне в паспорт десятидневное разрешение на пребывание в регионе. Оно бесплатно и заменяет иракскую визу, но только на территории Курдистана. Далее в арабский Ирак с ним желательно не соваться.

 На границе семью Мирека встречает его престарелый отец. Мы садимся в машину и отправляемся в первый по эту сторону границы городок Захо, где и живет вся семья. Уже в городе я прощаюсь с ними на два дня и кидаю вещи в ближайшем от центра отеле. Выходя на улицу, беру с собой лишь фотокамеру и документы. В лицо неприятно отдает моросящий дождик.

 

***

Улицы Захо полны людей, несмотря на дождь. Вся жизнь городка сконцентрирована на местном рынке, торговом сердце города. Я блуждаю сквозь ряды со всевозможными фруктами, восточными сладостями, тканями и прочей всячиной. Наконец, понимаю, что совсем заблудился, выбираю направление наугад и иду по узкому проходу до самого конца рынка. Выхожу на какую-то проезжую часть, где около небольшой кафешки рабочие возятся с лопатами у выкопанной ямы. Завидев меня, они бросают работу и обступают с вопросами: кто, что, откуда, зачем, куда и почему. Один парень, лет двадцати на вид, протягивает мне руку:

- Меня Дживин зовут. Я говорю по-английски…

 Мы знакомимся, он вновь берет в руки лопату:

– Я здесь не местный. Курд из Сирии. Работаю нелегально, но свои пятнадцать долларов в день я всегда могу заработать.

 Наш разговор прерывает один из рабочих, который кричит что-то Дживину на курдском языке.

 - Извини, - говорит Дживин, - Не могу больше с тобой разговаривать, нам нужно закончить работу до темноты.

Молодой курд жмет мне руку, и я вновь остаюсь один на один с незнакомым городом и дождем. Через несколько часов прогулки, я возвращаюсь в отель. Снимаю мокрую одежду, завариваю чай и начинаю просматривать сделанные сегодня снимки. Раздается неожиданный стук в дверь. Странно, я ведь вроде никого не жду. За дверью стоит насквозь промокший Дживин.

 Наконец-то я тебя нашел! Мне так хочется рассказать тебе мою историю! Во время работы нельзя было. У тебя есть время сейчас?

 - Конечно, Дживин, заходи! Но как же ты меня отыскал?

 - Это было совсем нетрудно. Я просто ходил по всем отелям города и спрашивал, где остановился иностранец. Ты же в Захо один такой турист. В Ирак люди ехать боятся, европейцев здесь встретишь не часто. После часа похода по разным отелям, я, наконец, пришел в этот. Хозяин дал мне номер твоей комнаты.

 Дживин скромно присаживается на краю кровати. Я наливаю ему чай и включаю диктофон.

 

***

Мой отец, Омер Лейли – член РПК, Рабочей Партии Курдистана. Наша семья – сирийские курды. Мы жили в Сирии, недалеко от границы с Ираком. Сирийское правительство не любит курдов и РПК там под запретом. Зимой 2004 года к нам в дом постучали. Отец был в отъезде, дверь открыла мать. На пороге стояли полицейские. Они вошли в дом и стали спрашивать, где отец. Мы сказали, что его нет дома и мы не знаем, когда он вернется. Они обыскали дом, но ничего подозрительного не нашли. Вскоре, они ушли, но мы знали, что за отцом снова придут. Когда поздно ночью папа появился, мы рассказали ему о визите полиции. Он не на шутку встревожился – несколько месяцев назад таким же образом забрали из дома его друга по партии. С тех пор больше никто его не видел. Отец всю ночь совещался с матерью и решил убежать от преследований в Иракский Курдистан.

 Полиция в течении нескольких недель приходила к нам в дом и спрашивала, где отец. Мы врали, говорили, что он гостит у друга в Алеппо. Но потом, они как-то узнали, что папа бежал в Ирак. И после этого нам уже больше не было покоя. И днем и ночью в доме были проверки, на нас кричали, обыскивали. «Почему он сбежал?», кричал один полицейский. Один раз мой брат не выдержал и сказал ему: «Вы прекрасно знаете, почему он сбежал».

Моя мама не могла больше выдерживать всего этого и уехала к отцу в Ирак с братом и двумя сестрами. А я не мог поехать, так как у меня не было паспорта. Но я не хотел больше оставаться в Сирии.

Одним утром, я закрыл дом на ключ и поехал к моей самой старшей сестре. Она замужем за сирийцем из приграничной с Ираком деревни Зажерия, это прямо на стыке трех границ Сирии, Турции и Ирака. Муж сестры нашел способ, как меня переправить через границу без паспорта. Ночью в дом к сестре пришел проводник, чтобы провести меня нелегально в Ирак. Попросил за работу триста долларов США. Я ему отдал, это были мои последние деньги. Поздно ночью я попрощался с сестрой и мы пошли с проводником к границе, разделенной рекой. Зашли в какой-то лес на берегу, где у него была спрятана большая резиновая камера от колеса грузовика и насос. Он бросил мне их под ноги и сказал, чтобы я надувал. Затем мы бросили камеру в реку, я сел на нее, а он подтолкнул и поплыл со мной. Вода была ужасно холодная, нас куда-то несло, мы все промокли. Наконец, вышли на берег.

 Проводник осмотрелся и начал подгонять меня: «Побежали быстрее!» На вид он был очень испуган. Я спросил: «А что не так?». «Мы в Турции сейчас», ответил он. – «Здесь пограничники нас подстрелить могут». Мы долго бежали, было тяжело тащить камеру за собой. Наконец, снова вышли на берег. «На той стороне Ирак», - сказал мне проводник. Мы снова толкнули надутую камеру в воду и поплыли. Вышли уже на иракском берегу. Отойдя подальше от реки, я достал из завернутый в целлофан телефон и стал звонить моему брату, чтобы он меня забрал. Потом мы долго ждали. Мокрые и продуваемые ветром. Я спросил, почему мы оказались в Турции? Проводник ответил, что это он так планировал, и что он знает время обхода этих участков границы турецкими и иракскими пограничниками. И что по-другому было никак нельзя. Но я думаю, что он просто заблудился.

 Мы ждали брата часа три. Я уже начал переживать, что он не приедет. Мы лежали на земле, чтобы нас никто не увидел. Я очень боялся, что нас найдут и застрелят. А потом появились огни. Я думал, конец. А это брат за мной приехал. Мы поехали в какую-то деревню отдохнуть, а на утро отправились в Захо.

 Теперь я тут живу и работаю уже пять лет. У меня есть документ беженца. С ним я могу путешествовать по Иракскому Курдистану, но в Арабский Ирак или в другие страны я поехать не могу. Да и зачем, мне и здесь спокойно. Тут свобода!

 - А что твой отец?

- Папа тоже нашел здесь работу. А еще – он один из самых известных курдских поэтов. Пишет поэмы. На его стихи накладывают музыку, даже несколько хитов уже вышло. Он пишет о Курдистане, о любви к этой земле, об ее страданиях и проблемах. Хочешь я тебе перед уходом что-нибудь прочитаю?

- Конечно, Дживин, с радостью послушаю.

Дживин пересел на стул, закрыл глаза и начал читать стихотворение на память. По-курдски. Его речь лилась бурной рекой, неся в своем потоке лишь несколько понятных мне слов и названий, которые я успел выучить за недолгое пребывание в Курдистане.

 - Я не могу все перевести, это трудно. Расскажу лишь смысл. Недалеко от города Дохук, в местечке Алока, проходит граница между Курдистаном и остальным Ираком. Именно оттуда начинаются курдские земли. Мой отец пишет об этом:

 Когда я снова вижу Алока

Я становлюсь на колени и целую землю

И слезы горечи текут из моих глаз,

Но мое сердце наполняется счастьем

От видения твоей красоты, Курдистан!

С твоей шеи свисают две змеи, Тигр и Ефрат

И мы с тобой, как два влюбленных

И я клянусь, что никогда не перестану охранять твоих границ

И самая сильная армия будет твоим поясом!

Когда власти люто ненавидят меня

И не дают мне соблюдать твои законы

И запрещают жить на родной земле

Я не перестаю любить тебя, о мой Курдистан!*

* (выше приведено свободное переложение стихов автором статьи с устного английского перевода)

 

***

 

Через пару дней мне позвонил Мирек. Они с братом благополучно пересекли границу и встретились с семьей в Захо. А сегодня приглашают меня на обед.

 Мы встретились с Миреком на главном базаре города, в ювелирной лавке его родственника.

- Как тебе наша земля? – спросил он первым делом.

-Это потрясающее место, Мирек. И какие хорошие люди живут здесь!

 - Для меня очень важны твои слова. Ведь для обычного европейца, человек с иракским паспортом – это опасность. Такому сложившемуся мнению виной конечно СМИ, а не обычные люди. Но я сталкивался с таким отношением и к себе и к моей семье не один раз. А теперь ты сам побывал в Ираке, на земле моих предков и увидел, какие гостеприимные люди здесь живут.

 

А потом был обед в доме отца Мирека. На него были приглашены не только члены семьи, но и друзья с соседями. И почти каждый из них спрашивал, понравилось ли мне в Курдистане.

 После обеда были часы разговоров и много чая. Мирек приглашал меня остатья в Ираке на празднование Навруза.

 - Спасибо за приглашение, Мирек, но, к сожалению, мне нужно уезжать.

 - Ну тогда, приезжай к нам в гости в Дортмунд! Мы всегда рады будем принять тебя у нас дома.

 Когда же пришло время покидать  Иракский Курдистан и возвращаться назад в Турцию, Мирек и его братья вызвались проводить меня к границе. Там они договорились, чтобы меня пропустили без очереди и затем посадили на машину, которая должна была перевести меня через мост между Ираком и Турцией.

 При расставании, Мирек крепко обнял меня.

 - Приезжай снова в Курдистан! Знай, мы все будем рады тебя увидеть здесь! И большое спасибо, за то что ты проявил интерес к жизни курдского народа!

 

***

 

Пограничный мост между Ираком и Турцией мы проходим около двух часов. Турецкие пограничники проверяют каждую машину досконально. И если машины с турецкими номерами проходят досмотр более менее быстро, этого не скажешь об иракских автомобилях. Турки осматривают каждый квадратный сантиметр салона. Иногда даже вспарывают обшивку сидений.

 Когда подходит наша очередь, все выходят из машины и идут на досмотр. Металлоискатели, собаки, рентген-сканеры, несколько паспортных проверок. Все это я прохожу без проблем и снова оказываюсь в Турции. В Силопи на меня набрасываются своры таксистов, предлагающих отвести меня в любую точку страны. Я отбиваюсь от них и сажусь в автобус до Диярбакира, столицы Курдистана Турецкого. Автобус трогается, и позади меня остается удивительная земля, с ее замечательными людьми. Перед глазами возникают образы Мирека и его семьи, Халата с братом, сирийского курда Дживина и всех остальных людей, с которыми мне довелось увидеться в Ираке. В этой истории я не рассказал о моем посещении закрытого лагеря курдов-беженцев из Сирии, о моем знакомстве с членом Рабочей Партии Курдистана из города Дахук, о встрече с американскими солдатами, о птицелове Хасане из деревни Хелах и о многих других, чьи судьбы так или иначе были связанны с войной и с Курдистаном.

 Один старик курд, сказал мне в чайной города Захо:

 - Мы не любим, когда нас спрашивают о войне. Прошлое должно оставаться позади. Мы должны жить для будущего, для наших детей.

 И наверное, он прав. Ведь иметь достойное будущее, это мечта любого народа. И курды заслуживают его. После веков разделений и войн, они вправе владеть своими землями и строить на них свое счастье.

Влад СОХИН Ирак – Португалия